Учитель-учитель, во что ты играешь?

А во что играет господин Боргезов? И не сыграть ли мне с вами?

Кое-какие мысли стали приходить в голову. Они ещё не оформились в чёткую идею, но пройдёт какое-то время, и я сделаю свой ход. Никому не позволю использовать себя… или Таню.

С такими думами я вышел к машине. Одним жестом снял огненную защиту и сел за руль. Мотор завёлся сразу.

Полный решимости, я отправился к Клоду. Послушаем, что он расскажет любимому ученику.

5

Я сидел в глубоком кресле в гостиной в доме Клода. В комнате, выдержанной в тёмных тонах, царил идеальный порядок. Два кресла, небольшой диван и мягкий ковёр бордового оттенка. Деревянная мебель, а именно небольшой столик и шкаф с книгами, сделанная под красное дерево, усиливали ощущение роскоши. Зная учителя, можно предположить, что это и есть красное дерево. Обычно, он не любил и не воспринимал подделки. Тяжёлые шторы, скрывающие окно, украшали золотые лилии. Каждая книга в шкафу стояла на отведённом ей месте. Клод всегда раскладывал рукописи по алфавиту.

Кстати, в этом шкафу были именно рукописи. На французском и староанглийском, норманнском, латинском, турецком, английском и русском языках. Все книги, так или иначе, повествовали о ритуалах давних времён. Клод не боялся незваных гостей. А из званных никто такой коллекции не удивился бы. Вот и хранил колдун важные вещи под рукой.

– Мальчик мой, о чем ты хочешь поговорить? – осведомился Клод, опускаясь в кресло напротив. Даже дома колдун ходил в тёмных наглаженных брюках и рубашке с галстуком. Исключение составляли те дни, когда он готовился к какому-то большому ритуальному колдовству.

– Конечно же, о Марке Витальевиче, учитель, – не стал скрывать я. – У меня масса вопросов, но я не хотел их задавать в присутствии других.

– И что же это за вопросы? – в глазах Клода мелькнули холодные искорки. Плохим бы я был учеником, если б не знал наперечёт состояния учителя. Он скрывает, но ему не по себе.

– Клод, – я помолчал, выискивая нужные слова. – Господин Боргезов, действительно, стоит нашего доверия? Я хочу знать именно твоёмнение. Почему ты решил нас с ним познакомить?

– Мальчик мой, – колдун пристально посмотрел мне в глаза. – Прежде, чем я отвечу, скажи своёмнение. Думаешь, стоит доверять Марку?

Учитель любил поиграть в такой вот словесный пинг-понг.

– Его магия потрясающая на вкус, – принял я игру. – Всем своим видом он излучает власть. Если б, – я снова стал подбирать правильные слова, – если б я больше знал его, возможно, я бы ему и доверился…

– И ты пришёл за этим «больше». – Удовлетворённо кивнул Клод. – Я понял. Дмитрий, я не ошибся в тебе, взяв в ученики. Ты достоин моих знаний. Спрашивай.

– Он, действительно, маг-одиночка?

– Он одиночка, это да… Но магом или колдуном его назвать сложно…

– Так кто же он? Против ангелов могут помочь разве что демоны. – Усмехнулся я. – Или общемировое правительство.

Клод тоже усмехнулся. Его губы расползлись в хищном оскале:

– Не совсем, мой мальчик. Но ты близок к истине. Ангелы называют их не-людьми.

– Кем? – Я удивился. – Первый раз такое слышу.

– Это оттого, что ты никогда не сталкивался с сильными бессмертными. Они постоянно твердят, что мы, колдуны, служим не-людям и сами становимся не-людьми.

– И кто такие эти… не-люди? Что-то я у Марка ни рогов, ни хвоста не заметил, – мне вдруг стало не по себе, по рукам и спине пробежал озноб.

Клода позабавили мои слова. Он снисходительно улыбнулся.

– Не-люди, или как они сами себя называют, первые, единственные, кто могут заткнуть даже небесных за пояс.

– Тогда почему они этого до сих пор не сделали? – резонно заметил я.

– Им не хватает рук. Поэтому они и вынуждены обращаться к нам, колдунам. И за это нам хорошо… платят. Если ты меня понимаешь.

Кажется, мои догадки по поводу того, что Боргезов пытается загрести жар чужими руками, верны.

– Зачем им истреблять бессмертных? Ангелам не нравимся мы, а не эти… первые.

– Ошибаешься, мой мальчик, – Клод загадочно потёр пальцем подбородок. – Ангелам нужны не-люди. Многих колдунов выпестовали именно они, первые. Да, природный талант, врождённая сила всё это имеет значение. Но без знаний мы никогда бы не достигли и половины своего могущества. Понимаешь, о чем я?

– Значит, бессмертным не нравится то, что кто-то может оказаться сильнее их?