Вопреки всему, что вы могли подумать, я нормальный человек. Не заслоняю реальность виртуальной жизнью, прекрасно знаю, чего ждать от будущего, и так далее. У меня есть семья, друзья, цель в жизни. Обеспечить родителям старость. Они заслужили это, живя столько лет с ребенком-инвалидом, который, в силу физического несовершенства, нашел единственную защиту от внешнего мира: язвительность и замкнутость. Последнее в разумных пределах. Первое… больнее всего делаешь тем, кто тебя любит. Сейчас, когда между нами сотни километров, я счастлива, зная, что шанс ранить родных словом существенно уменьшился.

Не думайте, что я не могу постоять за себя. Я действительно язва. Просто не ввязываюсь до последнего. Ну а там уж меня понесет. Потом буду корить себя за сказанные слова, но… когда рушится моя стена отторжения реала, я использую все, что есть в арсенале. А в нем только слова. Или – Слова? Ведь слово ранит больнее дела…

Достаточно, да? Вы уже не можете читать это. Да, моя жизнь не сахар, но и не хуже других. Я умна, вполне симпатична, учусь в Москве и намереваюсь сделать карьеру известного юриста. Прежде получив диплом, желательно красный, об окончании и получении квалификации «юрист со знанием иностранных языков».

Это я. Ольга Федотова. Хельга. Ваш постоянный спутник на ближайшее время.

– Список книг и фильмов, упоминаемых в романе, смотрите в отдельном файле.

– Университет реально существует, но там я не была, ни с кем не знакома, так что все, кроме названия, выдумка чистой воды. Все совпадения, соответственно, случайны.

Ну вот, закончилось.

Со звонком слегка оживилась, предвкушая встречу с компом. Дорога домой пролетела мгновенно, вымыла руки, и – аллилуйя! – я уже читаю.

…

Эх, хороший конец. Правда разговоры о боязни довериться слегка надоели, они у нее почти в каждой книге, ну да ладно.

Так-с, пять. Надо бы пообедать… Что тут у нас есть? Угу, на яичницу хватит. Еще можно сала порезать, а потом молока попить. И надо в магазин сходить. Булочки, замороженную смесь для супа, молока еще… Всё? Вроде всё. Картошка есть, грудинки хватит еще на пару дней, маринованное стоит в банках. Ну да, больше ничего не нужно.

Через полчаса уже вышла на улицу. Зима выдалась жутко холодная, так что плотные клешеные брюки, черные ортопедические ботинки и шуба с шарфом стали необходимыми атрибутами каждого выхода в свет. Под шубой – толстый голубой свитер, а поверх – необычный шарфик в несколько слоев. Я люблю красиво выглядеть.

До ближайшего продуктового десять минут на маршрутке, хорошо хоть, они здесь часто ходят. Каких-то пять минут, и я уже внутри. Передала десятку, оплачивая проезд, и пристроилась поближе к двери, рассеяно глядя в окно. Надо написать сочинение по философии, рассмотреть подробно высказывание Ключевского, дескать, человек непобедим тогда, когда не боится показаться глупым. Вроде так. Тема хорошая, а сочинения всегда мне удавались. Полчаса работы, учитывая черновик и чистовик. Что там у нас еще… Нет, остальное я сделала раньше. Ну и хорошо, можно будет в нете посидеть да, может, еще что из уроков сделать.

Моя остановка. Покупки много времени не отняли, очереди почти не было. Через двадцать минут оказалась дома. Разобрала все, переоделась и устроилась перед ноутом.

В дверь постучали.

Пришлось встать, про себя кляня того, кто мешает мне заниматься любимым делом, и открыть.

– Ты Федорова Ольга?

– Я.

– Пошли.

Если незнакомый мне старшекурсник, которого, правда, я видела пару раз и который входил в свиту первого красавца универа, всерьез полагал, что я последую за ним, не получив никаких объяснений, он ошибся. Закрыла дверь, вернулась к компу. Через пару минут в дверь стучали уже активнее. Я снова встала и открыла.

– Я те чё сказал? За мной пошла, тупая!

– Хлебало закрой, – очень спокойно ответила я. Спина успевшего отвернуться парня напряглась. – Тебе надо – ты и иди.

Закрываться было бесполезно, от проблемы не уйти, так что даже пробовать не стала.

– Ты чё сказала, а?!

– А ты слуховой аппарат подкрути, – последовал от меня любезный совет.

Парень побагровел и уже открыл рот, но тут раздался грохот тяжелого рока, и ему пришлось ответить.

– Ну чё ты копаешься?! – заорали из трубки.

– Да Алекс, тут эта…

– Плевать! Притащи мне Федорову, даже если придется из сортира ее выковыривать!

Надо же, какие все вежливые. Чистокровные москвичи. И это не место жительства, это болезнь. Презрительный взгляд, небрежное «понаехали тут», издевательский смех и грубость на каждом шагу. Москва – столица нашей Родины. Только столица отнюдь не обязана быть культурным центром.

– Слышала, ты?! Ну живо пошли!

Прислонилась к косяку и безмятежно уставилась на него. Парень грязно выругался.