— Спасибо вам, Лариса, — сказал Кононов и легонько пожал мне руку, — я ваш вечный должник.

— Из-за костюма? — спросила я.

— Из-за того, что вы в нужный момент замолвили за меня слово. Согласитесь, трудно объяснить что-то человеку, который не желает тебя выслушать.

Когда Ольга вошла к нам на кухню в своем белом костюме, я поняла, что угодила подруге. Импортная вещь сидела на ней как влитая. Конечно, мысленно я прославляла свой верный глаз и не сразу заметила реакцию Алексея. Он медленно привставал из-за стола, не сводя восторженного взгляда с Ольги.

А она в лучах его влюбленности вся плавилась от удовольствия, а во мне вдруг зашевелился червячок зависти. Как бы я хотела, чтобы и на меня вот так же, не сводя глаз, смотрел мужчина…

— Оля, — вдруг сказал ее Ушастый, — ты вроде говорила, что Лариса твоя любимая подруга.

— И единственная, — добавила Ольга непривычно певучим голосом, в котором не слышалось ни капли хрипотцы.

Только сейчас я вспомнила, что не видела на столе привычной пачки Ольгиных сигарет. Обычно, садясь, она всегда клала их на край стола.

Я так привыкла, что Олька курит и матерится, что теперь передо мной предстала словно бы не она, а совсем другая женщина.

Мне показалось, Кононов хочет что-то сказать. Он и на меня оглянулся: мол, да, хочу сказать, но вот не знаю, к месту будет это или не к месту.

— Раз Лара — самый близкий тебе человек, думаю, она меня поддержит. Оля, я прошу тебя выйти за меня замуж.

— Странно, что именно сейчас… — удивилась Олька, — на кухне…

Кажется, она растерялась.

— Ничего странного нет, — спохватилась я, — ты в этом белом костюме, как никогда, похожа на невесту.

Красивые Олины волосы струились по плечам, падая с них водопадом. Глаза казались огромными, а счастье делало выражение ее лица юным и невинным.

— Мы говорим: «Да», — сказала я.

— Кто это — мы? — по привычке было вскинулась Ольга.

— Ты — любимая женщина и я — подружка невесты.

— Скажи, что тебе просто хочется погулять на свадьбе, — пробурчала она.

— Очень хочется. Потому сейчас я предлагаю вам начать тренироваться. Горько.

Глаза Оли от удивления стали еще больше, но Алексей не дал ей времени на раздумье. Притянул к себе и стал целовать.

Я под шумок сгребла в сумку свои доллары, документы на магазин и потихоньку побрела к выходу.

— Лара, куда ты? — с трудом оторвавшись, крикнула мне вслед Ольга.

— Мама поручила мне купить торт, — сказала я с порога. — Сегодня приезжает брат — у него командировка в родной город.

— А как же рассказ о твоих похождениях?

— Завтра, — отмахнулась я, — вечер вопросов и ответов — завтра днем!

— Вечер — днем? Что ты говоришь.

— Ничего не поделаешь, вся эта неделя у меня так и проходила: завтрак в обед, обед — в ужин, обычный пикник превратился в киднепинг, а поездка домой — в гонки с преследованием…

— Красиво жить не запретишь.

— До завтра, — сказала я им обоим и добавила: — День и время свадьбы сообщите мне на мобильник.

Ольга закрыла за мной дверь с несколько виноватым выражением лица. Что поделаешь, все не могут быть счастливы одновременно.

Однако все мы эгоисты. Одни явные, другие тайные. Но это и правильно. Если мы не станем о себе заботиться, то исчезнем как индивидуумы.

Говорят, некоторые с эгоизмом успешно борются. Начинают жить для других. Но и это тоже своего рода эгоизм, ибо человек осознает, что в таком качестве он не похож на остальных, и понимание своей избранности его греет…

Вот в какие дебри я залезла под настроение.

Никакой торт мама купить мне не поручала, но сегодня воскресенье, я приехала ночью. Кстати, ничего ни маме, ни папе не купила — вот ведь в магазине у Бойко я купила одежду для себя и для Ольги, а о родителях и не вспомнила. Теперь я собиралась исправить это упущение.

Кроме того, я решила сделать еще кое-что: зайти в фирму по продаже недвижимости, что работает без выходных, и заказать, чтобы они подобрали для меня квартиру. Трехкомнатную.