– А?

– Просто давай.

Юзуру послушно положил ладонь на ладонь Такаи. Такая прикрыл глаза:

– Юзуру, я дам тебе обещание.

– Обещание?

– Я не собираюсь искать легкого пути. Я не собираюсь никого предавать. …Если я начну ныть… - уголки губ его дрогнули в улыбке.
– Вот этой самой рукой меня и стукнешь.

– …

Юзуру тоже улыбался:

– А ты просто дашь мне сдачи.

– Не дам.

– Как знать.

Юзуру счастливо улыбался, радуясь, что Такая снова стал самим собой.

Но все равно он изменился.

Семена перемен уже дали ростки.

*

Наоэ, стоя внизу, смотрел на двоих друзей. Опустил глаза - и тут сзади раздался голос:

– Почему бы тебе не подняться наверх, вместо того, чтобы молча тут стоять?

У подножия лестницы стоял юноша в белом плаще. Косака Дандзе. Наоэ оглянулся, казалось, ни капельки не удивившись. Косака тихо усмехнулся и медленно поднялся по ступеням:

– Похоже, Кагетору еще на сувениры не разобрали.

– С ним так просто парочкой оншо не справишься.

Косака остановился рядом с Наоэ и перевел взгляд на Такаю и Юзуру:

– Ммф, так ты привез сюда Нариту Юзуру?

Наоэ осторожно отозвался:

– Это ведь ты присоветовал держать его на виду, Косака Дандзе.

Косака фыркнул:

– Не поспоришь. Наверное, только он способен высвободить силы Кагеторы, а?

– Почему бы тебе не перестать лить воду и просто не рассказать? Об истинной сущности Нариты Юзуру? Что же он за человек такой, чтобы быть угрозой всем Шести Мирам?

Косака слабо улыбнулся:

– Почему ты расспрашиваешь меня? Разве не быстрее было бы узнать ответ от твоего господина, лорда Уэсуги Кэнсина?

– ! Что?!

Наоэ побледнел, а Косака добавил:

– Сдается, Кагетора не так уж далек от того, чтобы вернуть память, так?

Наоэ слегка помрачнел. Будто специально выводя его из себя, Косака промурлыкал:

– Аа, но тут, как говорится, что посеешь, то и пожнешь, ммм, Наоэ? Ничего хорошего не выйдет из попыток увильнуть с пути. Все же ты переспал с любимой своего господина и все такое… Позволил дороге вассала свернуть на обочину.

У Наоэ перехватило дыхание, но Косака безжалостно продолжал:

– Так что, Наоэ? Каково это даже собственную честь переступить, дабы насытить желания? Ты так хотел Минако? Так ненавидел Кагетору?

– …Лжешь!

– При тогдашней резне, на самом деле, можно было и воздержаться…Аа, ну да. В смуте при Отатэ, четыреста лет назад, ты возглавлял тех, кто довел Кагетору до смерти, или я не прав? Вы двое, в море взаимной ненависти…думаю, там тебе подохнуть самое место и было.

– Нет!
– Наоэ впился взглядом в Косаку и возвысил голос.
– Взаимная ненависть…? Я никогда не ненавидел его! Вообще никогда!

– Тогда зачем украл у него Минако? Так сильно возжелал эту женщину? Так сильно хотел разорвать связь между господином и вассалом?

– Нет…неправда!…Я…!

Косака холодно перебил его:

– Ты зашел так далеко, что превратил давнюю трагедию в комедийное действо…изнасиловал Минако, с помощью каншо переселил в ее тело Кагетору…а она носила твоего ребенка.

– …!

– И не надо оправдываться, якобы перед угрозой со стороны Оды другого выхода не было, Наоэ. Прежде всего, ты переселил Кагетору в тело Минако. В тело, над которым ты надругался, в котором зачал ребенка…в тело Минако. Ну да, убить Минако - то же самое, что получить Кагетору. Выгнать душу возлюбленной из тела, занять его, чтобы сделать своим и продолжать жизнь. Естественно, Кагеторе такая идея была сильно не по нраву. Но с этим своим мерзким умением ты преступил его несогласие. Это отвратительное умение совершать каншо над другими!

– …!
– Наоэ оцепенел, распахнув глаза.

– Поблагодари бога, что Кагетора хоть в своем уме остался. Кэнсин даровал тебе это умение, но какое применение ты ему нашел? Использовал в личных целях - для собственных любви и ненависти. Неужели ты до такой степени ненавидел тех двоих? Так ненавидел Кагетору…?!

– Заткнись, - выкрикнул Наоэ с такой болью, что словам не хватало только окраситься кровью.

Улыбка Косаки вдруг растаяла. Пока Наоэ боролся с мукой, он тихо спросил:

– Ты ненавидел Минако?

Наоэ широко раскрыл глаза.

– Ненавидел Минако, которая завладела любовью Кагеторы в дни кровавых битв? Минако, с которой у Кагеторы становилось легче на душе? …ненавидел ее?

– …

– Кого ты на самом деле держал в руках?

Лицо Наоэ превратилось в застывшую маску. Между ними вдруг пронесся порыв ветра. Косака с минуту молча смотрел на Наоэ, потом медленно спросил:

– Ты так сильно его любил?

– …

– …С душой истерзанной и безумной, под покровом самообмана…Или же…