В тот день дождь лил еще сильнее, небо закрыли темные низкие тучи, а порывы северного ветра швыряли в лицо пелену дождя. Ощущение, что за ними следят, не исчезало, и теперь от Фритти передалось Шустрику. Поэтому поздним вечером, когда им попалась маленькая замызганная Пискля, они съели ее поспешно и стоя, несмотря на голод и усталость.

Не успели они прожевать последний кусок жесткого мяса, как позади, из мокрой темноты, раздался жуткий вой, превративший их в каменные изваяния, остановивший на мгновение их сердца. Другой крик — не менее пугающий — раздался чуть подальше, уже с другой стороны.

В ловушке! Эта страшная мысль пришла к ним одновременно. С той стороны, откуда раздался первый вой, донесся какой-то странный звук и что-то рванулось к ним сквозь высокую траву.

Вышедший вдруг из оцепенения Фритти повернулся и так толкнул головой Шустрика, что котенок едва не свалился.

— Беги, Шуст, беги изо всех сил! — пискнул Фритти как можно тише. Шустрик удержал равновесие, и оба рванулись вперед, словно змеи из-под перевернутого камня. Теперь шуршание и треск доносились с другой стороны. Они мчались изо всех сил, прижав уши и вытянув хвосты. Сзади раздавался шум погони.

— Это те самые! — простонал Шустрик. — С красными когтями!

— Ради Виро Вьюги, — задыхаясь крикнул Хвосттрубой, — молчи и беги!

Позади них ветер эхом разносил злые крики. Они мчались все дальше и дальше, сквозь дождь и тьму, навстречу ветру. К счастью, местность была ровной, даже без деревьев и камней, — они все равно не увидели бы, куда бегут, даже если бы хватило духу посмотреть. Хвосттрубой и Шустрик быстро теряли силы.

Наконец — им казалось, что бегут они уже целую вечность — звук погони начал затихать вдали, а потом и совсем затих. Но они упорно ковыляли все дальше и дальше, пока не почувствовали, что больше не могут сделать и шагу. Они шли спотыкаясь, прислушиваясь к каждому звуку и пытаясь за стуком собственных сердец и тяжелым дыханием расслышать звуки погони.

И тут навстречу им из травы шагнула огромная фигура.

— Вот и попались! — сказал незнакомец.

Два кота зашатались и с криком отчаяния свалились к ногам огромного черного существа.

Сознание с трудом возвращалось к Фритти. Его тошнило, во всем теле ощущалась страшная усталость. Казалось, все вокруг качается и прыгает из стороны в сторону. В голове все смешалось, было не понять, где он и что происходит.

Потом вдруг вспомнил погоню и очертания огромной черной фигуры.

Он попытался встать на ноги, но почувствовал, что его крепко держат. Загривок ему сжимали чьи-то острые зубы, а лапы болтались в воздухе. Он с трудом открыл глаза и огляделся.

Рядом с ним бесчувственный Шустрик свисал из пасти такого огромного кота, какого Фритти еще никогда не приходилось видеть. Этот чудовищных размеров кот в серо-зелено-черных полосах равнодушно взглянул на Фритти. Тот, кто держал в зубах Шустрика, шел рядом, но и у самого Фритти лапы не касались земли…

Хвосттрубой медленно повернул голову. Он не видел морды своего похитителя, зато разглядел его шагающие лапы — толстые, как дерево. Сам Фритти, раскачиваясь, свисал из пасти этого громадного кота беспомощным трехдневным котенком.

В ужасе он откинул назад голову, задергался, но тут свет снова померк у него в глазах.

Немного позже Хвосттрубой пришел в себя, но уже никаких попыток вырваться делать не стал.

Наконец эти, видимо неутомимые, твари остановились. Они бесцеремонно сбросили Фритти на землю, и он услышал, как где-то поблизости, словно мертвая Пискля, шлепнулся Шустрик. Рядом раздался чей-то голос, заговоривший на котоязе. Фритти крепко зажмурился.

— Но это же не могут быть те, кого мы ищем, — произнес явно недовольный незнакомец. Страх победил любопытство: Фритти не открыл глаз и лежал неподвижно, уткнувшись лицом в траву.

Следующим заговорил кот, который нес Фритти.

— Они вроде как исчезли, сэр, — медленно произнес он низким голосом. — Вот только что были — и сразу не стало. Очень уж странно.

— Вот тут я согласен — действительно странно. И очень настораживает, — задумчиво ответил первый голос. — А откуда взялись эти двое?

— Вылетели прямо на нас, сэр. Заверещали, как белки, и шлепнулись без чувств. Мы подумали — надо их захватить с собой. С чего это они так улепетывали?

Наступила пауза. Фритти уже достаточно пришел в себя и чуть-чуть приоткрыл глаза. Рядом с огромными пушистыми фигурами, возвышавшимися над ним и Шустриком, стояла еще одна, поменьше. Однако и она была гораздо больше самого Фритти. Беднягу пробрала дрожь.

— Ты заметил что-нибудь интересное до того, как они исчезли, Ночной Ловец? — спросил тот, что поменьше, у охранника Шустрика. Ответа Хвосттрубой не расслышал, но, видимо, он был, потому что кот поменьше заговорил снова:

— Знаю. Я просто надеялся. Хвосты и когти! Слишком много вопросов, слишком мало ответов. — На мгновение говорящий замолк и замер в неподвижности, а двое больших терпеливо дожидались. Потом он поднялся, подошел к Шустрику и обнюхал его.

— Совсем еще котенок! Странное место для ученичества. — Он повернулся к Фритти, который немедленно зажмурился снова и расслабился до кончика хвоста. Голос зазвучал у самой его морды — Фритти понадобилась вся его храбрость, чтобы не вскочить и не броситься наутек.