– Меня зовут Алла Евгеньевна, и я временно буду у вас преподавать. Я не знаю, как правильно назвать этот урок, но в целом наши занятия буду объединяться под термином пытки.

По моей спине пробежались мурашки. Надеюсь на этих занятиях ученики на первых партах не пушечное мясо?

Алла подошла к коробке на столе и запустила туда руку.

– Вы должны научиться понимать жестокость, применять жестокость. Быть жестокими и не испытывать никаких жалких пережитков вроде совести. На свет появилась обычная белая мышь, такая, каких используют в лабораториях для экспериментов, женщина гладила ее и поигрывала с ней, медленно расписывая нам виды пыток. Психологические, физические...

Я отвлеклась от ее слов, наблюдая за зверьком. С каждой секундой он мне нравился все больше и больше. В какой-то момент он даже укусил Аллу за палец, за что я мысленно вручила ему медаль за отвагу и пользу человечеству. Алла остановилась перед моей партой и неожиданно мышка упала прямо передо мной.

– Хочешь ее погладить?

Неужели мой интерес не скрылся от женщины?

Я протянула руку и погладила мышку, та посмотрела на меня своими большими глазками бусинками. Этот взгляд вызывал жалость. Неожиданно женщина слегка сжала лапку животного, и оно запищало.

– Ей же больно!
– возмутилась я.

– Еще немного надавить, и лапка сломана, - спокойно заметила женщина. Раздался хруст и писк стал просто невыносимым, я почувствовала гнев, злость и жалость. А еще шок, от осознания всей жестокости, с которой нужно решиться сделать такое с живым существом.

– Хочешь сделать то же со следующей?
– в ее голосе была учтивость, словно она пропускала меня вперед в транспорте или просила передать соль или...или...

Я покачала головой, не зная, что ответить.

– Не правильный ответ, - заметила женщина.
– Мы не должны испытывать не любви ни жалости.

Я бросила на нее злой взгляд.

– В таком случае и людьми нам быть не обязательно.
– парировала я.

– А можно мне?
– раздался рядом со мной голос Ксюши. В нем было желание...

– Конечно милая.

Я с удивлением смотрела, как Ксюша взяла в руки животное, улыбаясь, погладила его, а затем снова раздался тот противный хруст и визг. Животное мучилось.

– Прекрасно. Может еще кто-то?

В классе воцарилась полная тишина. Если здесь и были монстры, то оба сейчас находились рядом со мной.

– Что же...
– Алла забрала мышь у Ксюши, обхватив двумя пальчиками ее за шею, она держала ее так, заставляя болтаться, извиваться и жалостливо пищать. Я с ужасом смотрела, как мучается животное.
– Мыши это только начало. Вы должны понимать, что мы не должны иметь жалости. Я не жду мгновенных результатов, но я надеюсь, что вы сделаете правильные выводы. Иначе... вы нам не нужны.

Ее глаза устремились на меня, я же продолжала смотреть на мышку, уже бесчувственно качающуюся в ее руке. Она была мертва.

– Урок окончен.

Я вылетела из кабинета пулей. Уже в коридоре я осознала, что меня трясет мелкой дрожью. Такое ощущение, словно меня накрыла лихорадка. Я как можно быстрей пыталась добраться до выхода на воздух, чтобы прийти в чувство. По дороге я столкнулась с кем-то, подняв глаза, я увидела Игната. Он вопросительно изогнул бровь, а я, проигнорировав его, вышла на крыльцо школы и присела на лестницу. Просидев так пару минут, я почувствовала, что мне стало легче и, поднявшись, вернулась в здание, чтобы посетить следующий урок. Обед сегодня я, похоже, пропущу...

Перед вечерней тренировкой я всерьез задумалась, а стоит ли на нее идти. Внутри меня теплилась надежда, что Виктор снова оставит нас на самообразование, а значит и не заметит, если я ее прогуляю. Он, похоже, слишком занят сегодня, чтобы посвятить время нам, так может устроить себе маленький разгрузочный выходной?

А может, не только я избегаю встреч...

Но нет, последнюю мысль я от себя тут же постаралась прогнать, потому что подобный взгляд на ситуацию следовало бы искоренять из моей жизни вообще. Ни к чему хорошему это точно не приведет.

Пока я размышляла, ноги сами привели меня к моему укромному уголку под крышей. Я зашла в каморку и присела на перевернутый ящик, беря из укромного места дневник Леси. Пролистав страницы, я пробежалась по ним глазами, отыскивая место, где остановилась и погрузилась в чтение, не совсем готовая к новым тайнам, но куда не готовая оставаться в слепом неведении.

"Чем тише и незаметнее себя ведешь, тем больше узнаешь.Я заметила, что если в присутствии взрослых держать язык за зубами, они могу на мгновения забывать о твоем присутствии и прокалываться. Так несколько раз Виктор Михайлович при мне заговаривал или упоминал о делах с Ингой Петровной. Конечно, ничего такого уж важного я не услышала, но кто знает, может быть это еще и произойдет....