– Шекет, вы эксперт или дилетант?
– приступил Ульпах к прямым оскорблениям.
– Вы действительно не понимаете или придуриваетесь? Разве вы не знаете главного закона науковедения? "Все, что способен придумать человек, может существовать и в природе, ибо природа бесконечна, а разум ограничен".

– Да, - вынужден был согласиться я.
– То есть, вы хотите сказать, что

в природе уже существует система вербального управления, а вы только…

– Конечно! Я всего лишь изобрел прибор, который сопоставляет слова человеческого языка и слова, управляющие природными процессами. Хотите покажу?
– неожиданно предложил он, и я сдуру сказал:

– Валяйте.

Обычно я думаю прежде, чем сказать что бы то ни было, но Ульпах Бикурманский утомил меня своей воистине безумной идеей. Наклонившись к большой сумке, которую он с трудом перетащил через мой порог даже несмотря на малую силу тяжести, Ульпах вытащил и грохнул на стол параллелепипед из какого-то странного сплава, на одной из сторон которого находилось небольшое отверстие, забранное мелкой сеткой.

– Вот сюда, - сказал Ульпах, ткнув в сетку сразу тремя щупальцами.
–

Скажите слово и посмотрите, что получится.

– Какое слово?
– насторожился я.

– Да какое хотите! Для настройки.

– Хорошая сегодня погода, - сказал я, четко выговаривая чуть ли не каждую

букву. Ульпах провел щупальцами по гладкой поверхности аппарата и заявил:

– Порядок. Теперь он понимает ваши модуляции. Можете приступать.

– К чему?
– удивился я.

– Да к делу! Что вы говорите кухонному комбайну, чтобы он приготовил

яичницу?

– Так и говорю: "Яичница из двух яиц". И получаю обычно бекон,

поскольку настройка системы оставляет желать лучшего.

– Мой аппарат свободен от этих недостатков! Видите на горизонте

звезду?

– Это не звезда, - поправил я, - это планета Юпитер.

– Какая разница? Названия существуют лишь для нашего удобства, природа не пользуется такой знаковой системой. Название не имеет значения. Скажите вслух, чего вы хотите от Юпитера.

– Чего я могу хотеть от Юпитера?
– я пожал плечами, раздумывая,

как бы мне с наименьшими потерями избавиться от этого психа.

– Да чего угодно!
– воскликнул Ульпах, и я понял, что он сейчас выйдет

из себя и расправится со мной без лишних слов.

– Хочу, - усмехнувшись, сказал я, - чтобы красное пятно наконец

исчезло. Сколько можно, на самом деле? Семьсот лет уже торчит на одном месте

и хоть бы…

– Хватит! Не нужно сотрясать воздух! Вы думаете, природа тупее вас и

не понимает без ваших комментариев?

– Я и не думал комменти… - начал я и прикусил язык. Даже невооруженным глазом было видно, как на Юпитере что-то ярко вспыхнуло и погасло. Разумеется, это было простым совпадением, но я все-таки достал из ящика стола бинокль с пятисоткратным увеличением и приставил к глазам. Я точно знал, что знаменитое красное пятно должно было сейчас находиться на видимой стороне планеты. Но его там не было!

У меня задрожали руки.

– Э-э… - сказал я.
– А если бы я захотел, чтобы Юпитер исчез вовсе?

– Да какая разница!
– рассердился Ульпах.
– Вы произносите слово, а прибор переводит вербальную команду в информационное поле, которое… Впрочем, это я уже объяснял. Попробуйте еще раз. Скажите ему, например, чтобы он изменил закон тяготения: здесь ведь очень неудобно находиться, так и кажется, что сейчас свалишься со стула.

– Просто сказать?

– Просто скажите!

– Хорошо, - я набрал в грудь воздуха и произнес четко и ясно: -

Аппарат по переводу вербальных команд в управляющие сигналы по изменению

природных процессов должен самоуничтожиться.

Бах!
– и от куска металла, лежавшего на столе, осталось лишь воспоминание,

причем, если говорить обо мне, - не самое лучшее.

– Да вы что?
– озадаченно сказал Ульпах.
– Это был единственный

экземпляр! Где я теперь возьму новый?

– А без прибора вас природа не понимает?
– ехидно спросил я.

– Я подам на вас в суд!
– взвизгнул Ульпах.
– На вас и на всю вашу

организацию! Я потратил двадцать лет жизни!

– Очень жаль, - хладнокровно сказал я.
– Вы просили, чтобы я испытал аппарат. Я его испытал. Аппарат действительно работает. То есть, я хочу сказать - работал. Но поскольку в настоящее время опытный образец не может быть представлен комиссии, я вынужден отказать вам в выдаче патента. Ульпах молча раскрывал рот и размахивал щупальцами - слов у него больше не было. Да и что он мог сделать словами, не имея прибора? Я подтолкнул изобретателя в спину, и он вылетел из кабинета, будто мячик. Издалека послышался его вопль, к счастью, совершенно нечленораздельный и не способный повлиять не только на закон природы, но даже на запоры входной двери. Я надеялся, что автоматический привратник выпустит Ульпаха и без кодового слова. Нет, действительно! Я нисколько не сомневался в том, что между словами и делами существует непосредственная связь, и каждому слову можно поставить в соответствие реальное явление природы. Но надо же знать, с кем имеешь дело! Если каждый получит в свое распоряжение аппарат Ульпаха, что станет с нашим бренным мирозданием? Страшно представить!