– Нет, - вздохнул Миркин.
– Обмениваться можно лишь такими явлениями, вероятность которых очень велика. Дорогой гость и выигрыш - события, конечно, приятные, но маловероятные, согласитесь. Это раз. Второе: я ведь испытание прибора провожу, а не в бирюльки играю! Я должен наверняка знать, что все происходящее - действие вариатора, а не все той же игры случая! Дорогой Шекет, я над этой проблемой думал не две минуты, как вы, а долгие годы. Уверяю вас, другого способа испытать прибор, не существовало! И к тому же, разве хоть кто-то погиб? Я спасал из огня даже кошек, хотя терпеть не могу этих животных!

– А материальные ценности?
– вяло возразил я.

– Фу! По сравнению с выгодой, которую принесет вариатор, ущерб от

пожаров, согласитесь, - пренебрежимо малая величина.

– Скажите это начальнику Пожарного управления, - посоветовал я, и Миркин пожал плечами, давая понять, что не намерен тратить время на подобные мелочи.

– Если вас, как эксперта, не удовлетворяет формула моего изобретения,

– заявил он, доставая из сумки аппарат, похожий на большую кастрюлю без

рукчи, - я готов продемонстрировать вам вариатор в действии.

– Только без пожаров!
– воскликнул я.

– Но ведь имущество наверняка застраховано, - разочарованно сказал

Миркин, - а вас я из огня вынесу, можете не сомневаться.

– Не сомневаюсь, - буркнул я.
– Но давайте выберем другие явления с

равными вероятностями. В конце концов, опыт ведь должен быть чистым, а с

огнем вы уже экспериментировали.

– Предлагайте, - кротко сказал изобретатель и сложил руки на груди.

– Ну… - я на минуту задумался.
– Скажем, так. Очень велика вероятность того, что я откажу вам в выдаче патента. С другой стороны, так же велика вероятность того, что на ужин в ресторане фирмы опять подадут запеканку из марсианских бушляков.

– Сейчас, - пробормотал Миркин и быстро защелкал тумблерами.

– Не пойдет, - заявил он, увидев на экранчике результат вычислений.
– Вероятности этих событий велики, но не равны друг другу. Скорее уж вы откажете мне в патенте, чем в вашем ресторане подадут бушлячью запеканку. Поэтому…

– Так вам нужно, чтобы вероятности были в точности одинаковы?

– Конечно! Уверяю вас, Шекет, подумав, вы и сами поймете то, что я понял несколько лет назад: одинаково высокую вероятность могут иметь только события с отрицательным содержанием. От самых простых - чихания, например, до самых сложных - скажем, катастрофического землетрясения. К сожалению, так уж устроен мир, ничего не поделаешь…

– Значит, вы можете, чихнув, вызвать землетрясение или извержение

вулкана?
– задумчиво проговорил я.

– А также распад планеты в результате взрыва радиоактивного вещества в ее

ядре, - кивнул Миркин.
– Как показывает расчет, это событие с высокой

вероятностью может произойти, если…

– Гениально!
– вскричал я.
– Великолепно! Потрясающе! Вот поистине безумное изобретение! В моей практике еще не было подобного! Миркин покраснел от удовольствия и позволил себе расслабиться, воображая, что Шекет уже у него в кармане. Продолжая осыпать изобретателя комплиментами, я привстал и, схватив лежавший перед Миркиным аппарат, швырнул его в утилизатор мусора. Хруст, раздавшийся вслед за этим, свидетельствовал о том, что утилизатор с высокой степенью вероятности готов переработать любую гадость, как, собственно, и сказано в инструкции. Миркин вскочил, глаза его вылезли из орбит, он пытался что- то сказать, но не мог. Вероятность того, что изобретателя хватит удар, достигла слишком большой величины, и я вызвал санитаров, всегда готовых прийти на помощь экспертам.

– Жаль, конечно, - сказал я сам себе, заполняя бланк обслуживания

посетителя, - но думаю, что дисциплинарная комиссия оправдает мои

действия.

Я выглянул в приемную, где дремал на диване служащий Управления

пожарной безопасности, сопровождавший Миркина в его поездке, и сказал:

– Вы свободны. Пожаров больше не будет.

Служащий продрал глаза, подумал и заявил:

– Жаль. Я получал такие хорошие командировочные…

Вот и спасай человечество после этого! Всегда найдутся недовольные. У одних, видите ли, пропадают командировочные деньги, у других, как, например, у известного изобретателя Альдокриматериса, теряется смысл жизни. Впрочем, это уже другая история.

Знаете ли вы, почему все великие изобретатели были мужчинами? Почему мужчины изобрели колесо, костер, паровоз, телескоп, водородную бомбу и канцелярские скрепки, которыми мы пользуемся даже сейчас, когда бумагой пользуются только шизофреники и переписчики Торы? Почему женщины не придумали ничего, даже завалящей пробки для шампанского? Вы скажете, что мужчина изобрел колесо, а женщины возили на телегах домашний скарб, мужчина придумал очаг, а женщины посвящали жизнь охране этого символа теплого дома. Разделение труда, в общем. Но неужели из правил не было ни одного исключения? Софья Ковалевская от изобретательства, например.