Я пошла с ними. Все равно не отвязались бы. Нужно серьезно подумать о приобретении электрошокера или чего-нибудь еще для самообороны. Обязательно подумаю об этом. Так вот пришли мы в квартиру, в которой уже собралась компания из парней и девушек. Потому, как они поздоровались со мной, я поняла, что Катя знала их всех. Мне было очень неловко. Компания состояла из разновозрастных молодых людей. На вид им было от пятнадцати до двадцати лет. Они курили и пили пиво прямо из бутылки, а некоторые вдыхали какой-то порошок. Я думаю, что это кокаин. Мой «кавалер» предлагал и мне тоже. Я отказывалась и его это очень злило. В конце концов, он стал распускать руки, и даже оскорблять меня. Его лексика оставляет желать лучшего. Самым ласковым словом в мой адрес было «коза». Моя мама упала бы в обморок, услышав такой поток брани. Да еще и направленный на меня. Здесь заступиться за меня было некому. Но когда этот укуренный хам стал выходить за все мыслимые рамки, за меня наконец-то заступился единственный, более или менее адекватный в этой компании парень.

– Отвали от нее! Она тебе непонятно сказала?

– Че? Че ты лезешь? Ты кто такой?!

Дальше я перестала понимать их диалог. Они словно говорили на птичьем языке, а потом завязалась драка. Меня удивило то, что неравнодушной к происходящему была только я. Кто-то, приняв дозу, находился в невменяемом состоянии, а кто-то равнодушно наблюдал, словно смотрел телепередачу. Хорошие. Отличные друзья. Жаль мне Катьку – ни в одежде вкуса, ни в выборе друзей. Глядя на ее парня, мне вообще кажется, что девочка была незрячей. К счастью, драка закончилась без серьезных травм. Я сказала, что хочу уйти. В ответ мой «парень» пробурчал что-то вроде «катись, куда хочешь», и очень скоро потерял ко мне интерес. Парень, заступившийся за меня, вызвался меня проводить. Не то, чтобы я была рада этому – ведь он один из этих отморозков, но все же дала свое согласие. По дороге он спрашивал меня о моем здоровье (единственный человек за все время), и как скоро я планирую вернуться на сцену. Ага, с этого момента становится интересней. Неужели Катюша у нас была певуньей? Признаюсь, что петь я никогда не умела. Со слухом же у меня и вовсе беда. Помню, мама все пыталась привить мне любовь к музыке, но все старания были напрасны. Нет, музыку я, конечно, всегда любила, только таланта от этого больше не становилось. На мои уши не просто медведи наступили, они на них хорошо поплясали. Я рискнула сказать, что о сцене, скорее всего, придется забыть. Парень очень удивился.

– Ты что, Катя! Это же твоя мечта! Ты не можешь бросить!

Теперь я знаю, что у девочки – наркоманки была мечта – то единственное, ради чего она жила. А у меня никогда не было мечты. Своей мечты. Я была марионеткой для родителей. Даже мои собственные мысли не принадлежали мне. Парню пришлось навешать на уши уже заготовленную лапшу о потере памяти. Он заметно расстроился, а когда я сказала, что его имя я тоже не помню, то и вовсе поник. Тут до меня дошло – а ведь Катя нравилась ему! Теперь я еще больше не понимаю эту девицу – что заставило ее сделать выбор не в его пользу? Ведь Алексей и характером лучше, да и внешностью очень даже неплох. Не понимаю…

Двадцатое сентября, 2010 год.

Сегодня я все-таки согласилась сходить на прослушивание. Нет, не для конкурса – Леша уговорил меня приехать на студию для записи новой песни. Сказал, что просто попробуем, вдруг что-то да получится. Я согласилась. В конце концов, попробовать действительно можно, к тому же голос-то не мой, а Катин, да и слух тоже. Правда, чутья музыкального у меня нет, но я все-таки училась музыке. Надеюсь, что не зря. Песню мы все же записали, если это можно назвать песней. Я еще не говорила, что не люблю реп?

Двадцать первое сентября, 2010 год.

Сегодня нашла у Артемки пачку сигарет и презервативы. Сделала вид, что не заметила, а вот Артемка поинтересовался, с какой это радости я рылась в его вещах.

– Будешь отчитывать? – Артем скривил губы в усмешке.

– За сигареты? Надо бы. – Согласилась я. – Но я думаю, это бесполезно. Надеюсь, что в будущем ты сам придешь к отказу от этой привычки.

– Катька, скажи честно, чем тебя лечили? Ты не моя сестра. Смотри, какой умной стала!

– Не хами. Я старше.

– На два года. Вот и все твои преимущества. Так что не умничай. Я хотябы не наркоман.

– И я. Я больше не принимаю наркотики. Кстати я рада, что ты хотябы думаешь о безопасности. Я о… ну, ты понимаешь.

– Понимаешь. Не ройся в моих вещах.

– Я не рылась. Случайно нашла, честное слово.

Артемка в ответ лишь кивнул головой. Это был наш первый полноценный диалог. Радовала Лиза. Она очень светлый и чудесный ребенок, и, несмотря на отсутствие воспитания, очень умненькая для своих лет. Мне очень хочется ее баловать, но финансовые возможности, вернее их отсутствие, не позволяют. Я планирую поправить это. В моем доме у меня есть тайник, в котором я прятала деньги. Там должна накопиться приличная сумма. Мои родители были щедры на карманные расходы. Признаюсь, мне очень страшно тайком проникать в собственный дом, ведь теперь это уже не мой дом, и если меня поймают…

Пятое октября, 2010 год.

Мама, я скучаю. Мне не хватает слов, чтобы передать мою боль. Мамочка. Ты не представляешь, каково это – стать сиротой при живых родителях. Это очень больно – знать, что вы с папой живы, и не иметь возможности обнять вас. Я плачу. Пишу это, а буквы расплываются. Хорошо, что есть дневник, которому я могу рассказать все-все. Каждую ночь я стараюсь не всхлипывать и не шмыгать носом слишком громко, чтобы не разбудить Лизку.

Двадцать восьмого сентября я осуществила задумку – проникла в дом и стащила все свои припрятанные деньги, ну и кое-какие вещи. Мое присутствие не осталось незамеченным. Родители позвонили в полицию, а папа сам лично бросился меня ловить. Сама удивляюсь, как я все-таки смогла убежать – ведь в руках я держала пакеты, куда сложила кое-что из своих вещей. Боюсь, что полиция станет искать меня и быстро найдет, если составят фоторобот с папиных слов. Хотя, скорее всего, это дело просто будет лежать в архиве. Очень на это надеюсь. Когда я выбежала во двор, ко мне бросился Граф. Граф – это наша собака, очень красивая и умная, кстати. Однажды она уже поймала вора, который пытался пробраться в наш дом. Граф не стал лаять. Он притаился, и затем свалил его на землю, и не слезал с него, пока мы не выбежали из дома. Вор лежал под Графом до приезда полиции. И вот мой любимец бросился ко мне. Я замерла в страхе. Но вместо того, чтобы свалить на землю, он стал радостно лаять и облизывать мое лицо. Признаюсь, в тот момент я рыдала. Он узнал меня! Мой пес меня узнал! В отличие от родителей. Почему так? Граф забрал у меня драгоценное время, и я не успела убежать от папы. Он схватил меня за руку, и стал кричать, что сдаст полиции. Я плакала, умоляя этого не делать, но как я могла оправдать свой поступок? Папа и не думал поддаваться уговорам и слезам. Не знала, что мои родители такие черствые люди. Я понимаю, что преступник должен отвечать, но если этот преступник худой и голодный подросток, не должно ли человеческое сердце хоть немного сжалиться? Честное слово, я бы отпустила с миром такого нерадивого воришку. Я уже не ждала ни пощады, ни спасения, как Граф – мой любимый Граф набросился на папу, и стал лаять. Он схватил хозяина за рукав и оттащил его от меня, а когда тот отпустил меня, Граф лаял и не подпускал его ко мне. Папа стоял в растерянности. Наверняка Графу достанется за эту выходку. Прежде, чем убежать, я попросила у папы прощения.

– Простите меня. Я только забрала свои вещи, правда. Я не взяла ничего чужого, честное слово! Простите меня!

Я заплакала и убежала, пока не приехала полиция. Я бежала вдоль дороги. Какой-то водитель посигналил мне. Я даже не повернулась, а ускорила шаг. Тогда он опустил боковое стекло.

– Куда бежишь, красавица? Ноша не тяжелит?

Я обернулась на, до боли знакомый, голос. Это был Женька! Мой друг детства.

– Нет. Не тяжелит.

– Давай, довезу.

Я покачала головой. Женьке, я, конечно, доверяла, но теперь он не мой друг, потому что я больше не Лолита.