– Нет, благодарю. Ноша совсем не тянет.

– Да ладно! Садись, я не маньяк.

Представив Женьку в роли маньяка, я засмеялась. Этот кудрявый мальчишка и мухи не обидит.

– Сажусь, уговорил.

Женька вел осторожно – видимо совсем недавно приобрел права. Я чуть не поздравила его с этим событием. Женька спросил, что за конфликт произошел у меня с хозяином дома, и откуда я знаю Константина Анатольевича. Я молчала. Он не унимался.

– Пыталась залезть к ним в дом?

– Вот еще! – я фыркнула от возмущения. Он прав, но неприятно, что он считает меня воровкой.

– Ну, я ведь видел все.

– Тогда зачем посадил к себе? В участок везешь?

– Пока думаю, куда тебя везти. Если расскажешь, может, сжалюсь. Ты ведь мелкая еще. Тюрьма испортит тебя. Сколько тебе лет?

Тут я сглупила, назвав свой возраст. Женька засмеялся.

– А если честно? – Он дал мне возможность исправить оплошность.

– А если честно, шестнадцать.

– Говорю же, мелкая. Ну, так что? Я Евгений, кстати.

– Катерина.

– Катериина. – Важно повторил он. – Рад знакомству, Катерина.

– И я. И я тоже рада. Я действительно залезла в тот дом. – Призналась я.

– Глупый ребенок. Много стащила?

– На самом деле, я взяла то, что принадлежало мне. Мы с Лолитой были подругами, и у нее остались кое-какие вещи. Я не нашла другого способа забрать их.

– Интересненько. А у родителей спросить не пробовала?

– Им не до этого сейчас.

– Это верно. Давно были знакомы с Лолитой?

– Давно. С детства.

Женька снова захохотал.

– Видимо, когда ты еще под стол ходила, да и то ползком! У вас с Литой шесть лет разница!

Мое сердце сжалось, когда он назвал меня уменьшительным именем. Только он называл меня так. Нет, я никогда не была влюблена в него, но мне его не хватало. Он был мне больше, чем другом. Он был мне братом. Я не смогла сдержать слез. Моя собственная тайна душит меня. Сейчас нас трое, хранящих этот секрет – ты, мой дневник, Женька, и, собственно, я. Женьке я рассказала все. Не смогла сдержаться. Конечно, он поверил не сразу. Мне пришлось доказать ему, выдав наши общие секреты. Я поведала ему, что в седьмом классе он был влюблен в Милу – свою одноклассницу. Мне даже пришлось сделать ему больно, напомнив, как одноклассники называли его кудрявым бараном. Зато в институте за ним бегали все местные красавицы. Женька похорошел. В пятнадцать лет он впервые поцеловался, и считал это позорно поздним сроком, а в семнадцать лет у него был этот самый первый раз. А еще в тринадцать лет, играя в футбол, он сломал ногу. У него был открытый перелом. Кость срослась неправильно, и пришлось ломать ногу заново. Я тогда в шутку пообещала, что если Женька останется хромым, то выйду за него замуж. Чтоб не пропадал. Женька был мне другом и подружкой, так как настоящих друзей у меня не было. Это я поняла только став Катей. Я просто слышала однажды их разговор, встретив случайно в торговом центре. У меня не было денег на покупки, и поэтому я просто прогуливалась, глазея на витрины. Девчонки выбирали туфли.

– Ой, а помните, как у Лолки каблук сломался? – Это была моя самая близкая подруга. Сама не понимаю – по какому принципу я выбирала подруг. Неужели принимала фальшь за дружбу? Неужели была такой наивной? Я скорее знаю ответ. Не наивность ( я и не верила в их дружбу) заставила меня дружить с этими девушками. Я просто не верила в настоящую дружбу, и считала это нормальным. Поэтому я не сильно удивилась, услышав, как они перемывают кости покойной мне.

– Да она вообще ходить не умела! Как цапля на ходулях! – Это уже Алина. Не буду описывать «подруг». Они не заслуживают траты моих чернил. Назову только по именам.

– Да. Она была неуклюжей. – Поддакнула Аня. Кстати, почти все мои «подруги» были гидропиридными блондинками. Кроме нас с Аней – мы были белокурыми от природы. Сейчас мне даже радостно от того, что не приходится рисовать себе брови – матушка природа наградила Катю богатыми бровями и ресницами. Да и волосы у нее гуще. Все- таки Катя была красивой девушкой. А теперь такая и я. Нет, комплексами я никогда не страдала, но моя внешность не была такой уж яркой и интересной. Обыкновенная миловидная блондинка. Теперь я была яркой шатенкой, немного с рыжим на солнце отливом – краски для волос имеют особенность смываться.

– И вкуса у нее не было – вновь продолжила тему та, что была моей близкой подругой. Кстати, ее зовут Маша. Пятьдесят килограмм фарша. Хахаха. Фальши то есть. – Как она одевалась! Боже мой! С ее деньгами можно было иметь шмотки поприличнее.

– Ой, с какими такими деньгами? – Закатила глаза Алина. – Не такая уж у нее и обеспеченная семья. Только строили из себя знатных интеллигентов. Даже похороны справили как-то бедненько, словно нищие.

Тут Аля заметила меня, и, одарив взглядом, полным презрения, спросила:

– Тебе чего? Что смотришь?

– Да вот, думаю, почему на таких, как вы таблички не вешают с надписями: «осторожно, редкостные твари».

Я покачала головой, и ушла, стараясь не слушать выкриков в след.

Кажется, я сильно отвлеклась от Женьки на недостойных этого людей. Он поверил мне. Не сразу, но поверил. Потом отвез в мой новый дом, правда, предложил сначала пожить у него. Несмотря на наши братские отношения, я отказалась.

Теперь у меня снова есть друг. Я рада.

Глава 3.