РОБЕРТ ЗЕМЕКИС: Как ни странно, сейчас пошел в дело самый первый сценарий, который я написал с Бобом Гейлом. И это фильм о вампирах «Кровавый бордель».

КВЕНТИН ТАРАНТИНО: Не может быть! Серьезно?

РЗ: Да, мы делаем его как серию «Баек из склепа».

КТ: А что, Брайан Де Пальма использовал ваше название? Было ли это оммажем вам в «Проколе»? Это тот фильм, где Джон Траволта играет звукооператора [14] .

РЗ: Это не было оммажем — он своровал его. ( Удивленно). А что, ты замечаешь все второстепенные детали в фильме или просто смотришь столько раз, что…

КТ: Я всегда замечаю такие вещи. И я смотрю все по тысяче раз. Но «Кровавый бордель» действительно из ряда вон. Если бы я даже посмотрел его один раз, я бы такое запомнил. Я всегда обращаю внимание, когда в фильмах встречаются названия несуществующих картин. Потому что все они очень диковинны, они никогда не похожи на реальные названия.

Я думал, что одним из первых моих достижений в этом плане была «Настоящая любовь». Вьетнамский фильм, продюсируемый там кокаиновым дилером, назывался «Домой в цинковом гробу». И я подумал: это круто! Надо сходить посмотреть!

РЗ: Я не смог бы составить список любимых фильмов.

КТ: Я назову сейчас три моих самых-самых. Первый — «Рио-Браво».

РЗ: Мне нравится этот фильм.

КТ: А я перед ним просто преклоняюсь. А еще «Таксист» и «Прокол» Брайана Де Пальмы, о которых мы только что говорили.

РЗ: Серьезно?

КТ: Да, мне на самом деле очень, очень нравится «Прокол». Де Пальма — один из моих самых любимых режиссеров. Думаю, это его лучший фильм. И вот что самое смешное: Де Пальма же начал снимать «Принц города» с Траволтой. А потом фильм у него отобрали и передали Сидни Люмету. И в середине «Прокола» есть этот шикарный эпизод, когда вы узнаете, что, прежде чем стать звукооператором, Траволта расставлял «жучки» для комитета по борьбе с коррупцией в полиции, и там идет флэшбэк, буквально на несколько секунд, — как будто Де Пальма сумел-таки задействовать материал, который готовил для «Принца города»! Но я всегда говорил, что один из моих любимейших фильмов семидесятых — «Подержанные автомобили» [Этот фильм Земекиса на самом деле вышел в 1980 году].

РЗ: Серьезно? Ты видел его, когда он вышел на экраны?

КТ: Я смотрел его в автомобильном кинотеатре под открытым небом. Он меня восхитил. Это моя самая любимая комедия за последние двадцать лет. И когда я говорю это, нужно понимать: если ты работаешь в видеопрокате и у тебя есть любимая комедия, значит, ты этот фильм действительно знаешь.

Мы всегда включали «Подержанные автомобили» и смотрели этот фильм во время работы. Это как слушать какой-нибудь музыкальный альбом. Мы знали наизусть каждую строчку любого диалога этой комедии. Они вошли в нашу обиходную речь. И в подходящий момент мы блистали ими: «Ну и что ты хочешь? Надеть на этих ребят роликовые коньки?» ( Смеется).

РЗ: Знаешь, должен сказать, что из всех фильмов, которые я сделал, этот заслужил комплиментов больше всех. А когда он вышел на экраны, я был очень расстроен из-за того, что его показали менее чем в половине кинотеатров страны.

КТ: Да, до появления видео все было по-другому. Сейчас даже не такие замечательные фильмы доходят до всех зрителей, пусть хоть пять лет спустя. Я всегда думал, что если бы продолжение «Бакару Банзай» появилось через пять или более лет после первой премьеры, оно было бы гораздо успешнее, потому что к тому времени большая часть Америки знала бы, кто такой этот Бакару Банзай!

У меня была теория о том, что произойдет с «Криминальным чтивом». «Бешеные псы» имели успех за океаном, и люди много говорили о них, однако в Америке их ждала участь артхаусных фильмов. Но когда «Настоящая любовь» с успехом пошла в кинотеатрах, я подумал: «Господи, а я полагал, что все, что я делаю, не для большой аудитории».

В случае «Криминального чтива» я знал, что мы вернем наши деньги и получим одобрение за рубежом, но я надеялся и на то, что к этому времени все, кому хоть немного интересны мои работы, уже посмотрели «Бешеных псов» на видео (прошло уже три года после выхода фильма в кинотеатрах). Я надеялся, что сборы «Бешеных псов» в кинопрокате не совсем корректно отражают теперешнее внимание зрительской аудитории к этой картине.

РЗ: Съемки одновременно для большого и малого экранов постоянно связаны у меня со всевозможными стилистическими неувязками. Поэтому я в основном снимаю для большого экрана. Я вообще с трудом воспринимаю материал на видеолентах. Я могу смотреть только лазерные диски. Потому что, смотря видеокассету, я не могу смириться…

КТ: С обрезанием краев?

РЗ: И просто с качеством изображения.

КТ: Меня это тоже гнетет. За исключением тех случаев, когда я смотрю старый развлекательный фильм, потому что когда я смотрел его в кинотеатре, там стоял кинопроектор с одной лампой, а на экране зияла большая дыра. ( Смеется).

РЗ: Но у тебя не каталась опорожненная бутылка вина под сиденьем.

КТ: Нет, этого не было. И публика не кричала: «Ну! Дай ему еще! Оторви ему голову!» Однако, несмотря на мое почти набожное поклонение большому экрану, после того как на премьере моего первого фильма нерадивые киномеханики испортили копию, я по-настоящему оценил лазерные диски. Это, пожалуй, единственная вещь, где работают переходы между частями, хорошая печать и цветопередача. Это гарантирует нормальный просмотр.

РЗ: Меня удивляет еще вот что. Моему сыну девять лет, и когда он был совсем маленьким, он смотрел видеокассеты снова, и снова, и снова. И так поступают все дети. И тебе не понять, отчего они так помешаны на каком-нибудь мультфильме или еще на чем-нибудь. Все мы говорим сейчас о том, какое влияние оказало на нас телевидение. Но представьте, что, когда вам было года три-четыре, вы смотрели бы какой-нибудь фильм пятьдесят раз подряд, и ничего больше, а только его — снова и снова?