— Я… я с вами, конечно! — залепетал я. О, ворота! Настоящие! Несомненно, парни обратились по адресу — по воротам я был большим специалистом и тут же прикинул, какой дизайн нашему двору подойдет больше: «киевских» или, скажем, «лужниковских»? А может, что-нибудь и из виденного во время Еврокубков? А что! С сеткой такой, как бы это объяснить…

— Давайте, короче, так, — объявил Тасик. — Мы сейчас с Дроном идем на свалку, я там вчера вечером бревна присмотрел. Лопата у меня есть, молоток тоже, а ваша, значит, с Симычем задача — полазить где-то вокруг, поискать досок, метра по три примерно, перекладину чтоб приколотить… чтоб не было потом этих вечных «выше — не выше прошло». Тут Тасик поморщился, вспомнив, видать, какой-то спор на эту действительно животрепещущейшую тему.

Деревянные… Эх, а я уж размечтался — прям такие белоснежные… но тоже пойдет!

— А, еще же гвозди нужны будут, чем прибивать… не знаю, есть у нас дома или нет… У тебя могут быть?

— А… э… Ну, у отца наверняка есть!

— Ну давай, сбегай, посмотри, а то, может, в хозяйственный придется кого послать…

Я пулей взлетел на свой десятый этаж, едва, кажется, не выскочив из кабины лифта прямо во время подъема, с грохотом вытащил отцовский ящик с инструментами — есть! И, не в силах терпеть более ни единой секунды, высунулся из окна и заорал, впервые смело, как равный к равному, обращаясь к кумиру:

— Та-а-асик! Та-а-асик!!! Есть, есть большие гвозди!!!

Кумир помахал рукой в знак того, что информация принята к сведению, и даже удостоил меня вербальной реакции:

— Хорошо!!! Давай, спускайся, идите с Симычем искать, а мы на свалку пошлиииии!!!

И мы тоже пошли.

Да, свалка у нас была знатная. Василий Нешишкин вообще всех пугал рассказом, как его старший брат (один из них) там два трупа отыскал… причем живых еще, шевелящихся в темноте и светящихся… но я после знакомства с Фиолетовым подобного рода преданиям не особо доверял, не-а… Но в тот раз попадалось как назло: и металлолом, и стеклянные шарики, и даже две такие вожделенные в любой другой момент банки из-под импортного пива… но, хвала Провидению, через час поисков нашлись и подходящие по формату доски.

Тасик с Дроном времени тоже не теряли — четыре бревна уже рядком лежали на газоне, и лопата валялась рядом. Не особо, правда, одинаковые по диаметру, цвету и структуре — но зато вполне подходящие по длине!

— Ну что, надо разметить да делать начинать! — сказал наш прораб и, решительно ступая своими ботинками тогда уже, кажется, сорок пятого размера, обозначил будущую штрафную площадь и лицевую линию.

— Погоди, Виталь, — подал кто-то робкий голос. — Тут же вроде по идее как дорожка, люди ходят…

— И чего? — изумился Тасик. — Обойдут, ноги не отвалятся. А то что ж нам — совсем квадратную поляну, что ли, делать? Давай, короче, — от сих и вот до сих!

Будущая печальная судьба моноклей была, таким образом, предрешена. А также участь десятков испачканных курток, плащей и польт, выбитых из рук сумок, портфелей и так далее. Но в этом вопросе я с Виталием полностью солидарен: нечего через поле ходить. Видно же — детишки тренируются. Оттачивают мастерство!

С часовым перерывом на обед мы проковырялись почти до вечера. Грунт, изрядно начиненный всякого рода арматурой и строительным мусором, поддавался плохо, но в конце концов штанги удалось установить в соответствии с генеральным планом. «Южные» ворота в итоге оказались немного ниже «северных» — ну да не беда. Каждый бросил символическую горсть земли к основанию и утоптал. Стояло крепко, как у молодого. Тасик самолично вскарабкался на штанги и могучими ударами молота приколотил перекладины. Затем спрыгнул, отряхнул руки и провозгласил:

— Готово! Вроде ничего так. Еще бы сетку, и вообще был бы атас! Ладно, потом придумаем, где взять.

Так площадка возле нашего дома обрела гордый статус «футбольного поля», на несколько сезонов сделавшись тематическим центром притяжения для всех окрестных любителей этой прекрасной древней игры. Здорово!

— Ну все, короче, — объявил Тасик. — Переодеваемся и выходим. Зря, что ли, делали?!

Когда мы переоделись и спустились, на вновь открытом стадионе с недвусмысленными намерениями уже толклось несколько деятелей из соседних строений. Причем деятелей из старшей возрастной группы. Я было загрустил, но почти тут же над плечом раздался мощный рык Тасика:

— Так, а вы чего сюда приперлись? Играть? А когда мы ворота ставили, таскали, копали — чего не приходили? Ну-ка давайте-ка — к своему дому…

Деятели в легкой степени ужаса попятились. Все-таки авторитет, рейтинг и сфера влияния носителя рыка были весьма велики. Как, впрочем, и чувство такта и справедливости.

— Ну ладно, ладно, это я так. Мы же для всех строили. Но, короче, для нашего дома — в первую очередь. Вот Миха, а еще Симыч был — они хоть и маленькие, но тоже помогали, таскали… так что их всегда брать будете, даже если меня не будет. Уловили мою мысль? О, у вас настоящий мяч футбольный?! Давай сюда.

Деятели испуганно похлопали глазами, давая понять, что таки да, уловили.

— Ладно, давайте делиться, — с этими словами наш вожак оглядел свой электорат и остановил свой взгляд на мне. — Так, Мих — ты получаешься самый маленький… на ворота встанешь?

Я мысленно возблагодарил Валеру-Арелава, благодаря которому, в общем небезосновательно, считал себя уже достаточно бывалым голкипером. А также мать Симыча, которая не выпустила его второй раз на улицу за уделанные во время возведения ворот штаны (изгваздались мы по весеннему бездорожью преизрядно). Так бы Симыч оказался самым младшим, а законы дворового футбола неумолимы: маленький — в «рамку», и не болтайся под ногами! А то вообще — за «рамкой» будешь мячик подавать!