– Ты же не помнишь! А я и мои слуховые проходы запомнят это навечно, - протянул Блондин с усмешкой, перестраивая машину из полосы в полосу на обгоне.

– Смотрю, и припоминать ты мне это будешь вечно, - буркнула я. Мика заулыбался и я поняла, что да - вечно. До тех пор, пока я не сделаю что-то еще более запоминающееся. Хотя думаю, переплюнуть караоке, гриль, яхту и танцы мне ничем не получится, даже если я сейчас разденусь догола и буду бегать по шоссе и распевать гимн. Вообще нет, переплюну, но вариант дурацкий.

– В этом году ты решил не трогать "Жука"? Что случилось? Кто ты и что сделал с Ми-ми?

– Каждый год одно и то же? Я не хочу быть таким предсказуемым!
– отозвался Мика.
– В этот раз я купил тебе медведя.

– Что?
– уточнила я на свякий случай, засомневавшись в собственном слухе.
– Кого?

– Медведя, - невозмутимо повторил Блондин, махнув рукой в сторону заднего сиденья.
– Сама посмотри, я за рулем.

Я обернулась назад и сразу же наткнулась взглядом на огромного игрушечного белого медведя, который занимал практически одно пассажирское место. Медведь смотрел на меня задумчиво, во мне проснулось что-то девочковое и захотелось обнять этого большого пушистого зверя - но зная Мику...

– Он взорвется? Лопнет? Истечет слизью? Начнет вонять?
– деловито уточнила я, повернувшись к водителю. Мика покосился на меня с наиграным ужасом:

– Откуда такая фантазия, женщина? Это просто игрушка.

– Самая обычная?

– Самая обычная.

– Смотри у меня!
– пригрозила я с улыбкой, продолжая внутри себя борьбу с желанием потискать большую мягкую игрушку и здравым смыслом. Второй победил, стоило мне только представить, как я буду протаскивать эту тушу через узкий проем между передними сиденьями.
– Но... спасибо. Это приятнее спущенных шин.

– А как же шарики?
– возмущенно добавил Мика, улыбаясь.
– В них был весь смысл!

Я легко стукнула его кулачком в плечо, не удержалась.

– Эй! Если у тебя праздник, это не значит, что ты можешь творить все, что вздумается. Хотя бы делай все в пределах разумного! Например - попроси кофе.

– Кофе!
– повелительно выдала я, царственно махнув рукой.

– Перебьешься, - хмыкнул Каллахен.

– Эгоист. Даже в щеку не поцелуешь?

– Не наблюдал за собой предрасположенности к гомосексуализму.

– А как же эти гейские штаны?

– Не путай одно с другим. Это - стиль и мода. Ты же должна в этом разбираться, неужели мадам тебя ничему не учит?

– Всего лишь в щечку!
– нудно повторила я.

– Я за рулем.

– Когда это тебе мешало?

Мика покосился на меня, приподняв бровь.

– Ты на таблетках?

– Ты совсем дебил?

– Джейсон!
– возмущенно засопел он, а я победно заулыбалась, гнусно хихикнула и поудобнее растянулась на сиденье. Забавно. Стоит бить Каллахена его же приемами, как он превращается в целомудреную клушу. Или это он меня стесняется? Неужели он и правда представить не может ничего более близкого между нами? Может, это правда бесполезная затея, а я повелась на глупую шутку Мелиссы?

Машина стала перестраиваться в крайний правый ряд, мы уходили с шоссе в один из районов, Каллахен обиженно молчал, я смотрела в окно и старалась просто ни о чем не думать, но выходило плохо. Я была эгоисткой, испуганной школьницей, идиоткой, гуманоидом с синдромом дауна и еще миллионом личностей одновременно, отчего хотелось биться головой о стекло. Что мне выбрать? Что сказать? Оставить все как есть или все-таки сказать, разбить эту стеклянную стену между нами?

А если и разбить - но не могу же я сказать в лоб? Навроде "поехали к тебе"? Блондин точно подумает, что я либо мозгами двинулась, либо под наркотой какой. Тогда у меня тут только один выход - бить в лоб большой такой лопатой, надеясь на то, что Мика сорвется первым.

– А ты не будешь ревновать, если я буду спать с этим милым пушистым и мягким медведем?
– спросила я с улыбкой, набравшись смелости и ляпнув первое, что пришло в голову.

– Это с чего это ты так решила, что я вообще буду...?
– уточнил Каллахен, сморщив нос и даже не поворачиваясь в мою сторону.
– Это всего лишь игрушка.

– ...большая, теплая и мягкая игрушка, - пояснила я насмешливо, еще раз обернувшись на медведя позади.
– И он хотя бы не говорит, что у меня целлюлит и грудь нулевого размера.

– Минус первого.

– О, спасибо. Минус первого, да, - хмыкнула я.
– Откуда у меня вообще грудь? Я же мужик.

– Заметь, ты сама это сказала, - приподнял бровь Мика. Мне оставалось только сморщить нос и опять отвернуться к окну. Некоторое время мы молчали, но обстановка была такая насмешливо-расслабленая, что эта пауза никого не напрягала.