трещать и разбрызгивать огненные капли.

– Кирюха, что там?- слышится несколько сконфуженный голос Игната.

– Ступеньки ведут вниз, а дальше ничего не видно.

– Крыс нет?- пискнул Витя.

– Вроде не слышу. Давайте спускайтесь!- требую я, одному стоять на таинственной

лестнице очень неприятно, а ещё мерещатся в темноте какие-то тени, страх начинает

холодить спину между лопатками, зубы невольно щёлкают. Но вот рядом оказывается

Игнат и становится не так жутко. Затем спрыгивает Юра, после него, постанывая и кряхтя, сползает Витя.

– Пойдём, что ли?- мне сложно сделать шаг в темноту.

– А у нас есть другой выбор,- с мудростью изрекает Игнат.

– Хорошо, ступайте за мной,- медленно начинаю спуск. Кусок пластмассы догорает, Игнат

быстро подсовывает другой обломок, попутно зажигает свой и ещё два, их отдаёт Юре и

Вите. Становится достаточно светло, но на душе легче не становится, мы моментально

понимаем, как глубоко вниз уходит старинная лестница.

– Вряд ли есть выход на поверхность,- озабоченно замечает Юра.

– А вдруг там спрятанные сокровища?- внезапно озаряет меня.

– Слушай, а ведь действительно,- соглашается Игнат,- этот ход настолько древний, что

можно найти клад.

– Это, правда?- слышится дрожащий голос Вити, в котором появляются нотки удивления и

азарта.

– Почему нет, кроме нас здесь никого не было,- мне начинает мерещиться золотое сияние

от бесчисленных сокровищ, ждущих нас где-то далеко внизу. Я торопливо спрыгиваю на

ступеньку ниже и вот стремительно спускаюсь, за мной с пыхтением спешат друзья.

Воздух в туннеле затхлый, пахнет сыростью, плесенью, ступеньки скользкие,

часто в липком мху, чёрные жуки торопливо семенят прочь, изредка задирают брюшки

вверх, чтоб брызнуть едкой жидкостью. К ужасу Вити, в щели между камнями, сверкнули

глаза-бусинки голодной крысы, но она не стала связываться с нами, юркнула в узкий лаз, напоследок с раздражением хлестнув длинным хвостом по камням.

– Вот видишь, она сама нас боится,- хохотнул Игнат и, размахнувшись, швыряет ей в след

камень. Булыжник с грохотом скачет по ступенькам вниз и вскоре исчезает в темноте, вскоре доносится звук удара камня об металлическую поверхность.

Мы останавливаемся, прислушиваемся, страх вновь возникает в душе, но и

захлёстывает нетерпение, ещё одна дверь, нам кажется, за ней скрыты несметные

сокровища.

Спускаемся всё ниже и ниже, даже жуки исчезли, вероятно, и им страшно

спускаться столь глубоко. Словно сюжет из кошмарного сна, на пути возникает

металлическая дверь, на ней скалит зубы жуткое изображение неведомого чудовища.

– Однако?- ёжится Игнат.

– А мне нравится,- с трепетом щупает выпуклое изображение Юра.

Я долго рассматриваю клыкастого зверя, нечто человеческое мерещится в его

облике, в испуге отступаю.

– А не пойти ли нам назад?- пискнул Витя.

– Да, конечно, когда сокровища почти в руках, делать ноги,- усмехается Игнат, он уверен, за дверью россыпи золотых монет и груды из сияющих драгоценных камней.

– Будем открывать?- с неохотой спрашиваю я.

Игнат без слов тянет за тяжёлое кольцо, от нетерпения сильно сопит, упирается в

каменный пол.

– Помогайте!- возмущается он. Но дверь неожиданно поддаётся и с мерзким ржавым

скрипом открывается. За ней раздаётся сдавленный вздох и … тишина.

– Вы слышали?- помертвев от ужаса, шепчет Витя.

– Показалось,- уверенно заявляет Игнат.

Я молчу, вжался в стену, противный липкий пот выступил на лице, а ведь вздох

был, я точно его слышал.

Игнат просунул в образовавшийся проём горящую пластмассу.

– Комната, какая-та, и много сундуков, стол, на нём что-то лежит. Ребята, здесь точно, сокровища!- с радостью восклицает он и смело входит в комнату. Затем слышится его

бодрый голос:- Никого здесь нет, заходите смело!

– Но кто-то ж вздохнул,- недоверчиво произносит Юра.

– Ерунда, спёртый воздух вырвался, вот вам и такой эффект. А вообще, смотрите сами, всё, что найду, моё,- Игнат больше не раздумывая, словно исчезает за дверью.- Не понял, а где сокровища?- звучит его разочарованный голос.

Не в силах сдержать любопытство, и я высовываю нос за дверь, Игнат стоит над

открытым сундуком, вытаскивает из него куски материи, которая крошится у него на