– Да уж лучше, чем комаров кормить на болоте,- высокомерно глянула она на меня.- А

знаешь какая во мне кровь течёт?- вздёргивает свой и без того курносый нос.

– Голубая,- хмыкаю я.

– На этот раз угадал, моя прапрабабушка была первой статс-дамой.

– Теперь понятно, почему у тебя веснушки на щеках, признак высокого рода,- съязвил я.

– Не веришь? А у меня старинные фотографии есть, могу показать,- начинает горячиться

она.

– Покажи,- смеюсь я,- наверное, на них какая-нибудь купчиха с баранками на шее.

– Почему с баранками?- удивляется Катя.

– Чтоб чай пить из пузатого самовара!- хохочу я.

– Дурак, а самовар у нас действительно есть, весь в наградах, мама говорит он очень

дорогой, а ещё часы серебряные с золотыми стрелками, и старинное зеркало.

– А у меня патроны ещё со времён Великой Отечественной войны есть, снаряд от

миномёта, ствол от револьвера и штык от винтовки Мосина!- выпалил я.

Катя приседает от неожиданности:- Что, правда?

– В Инкермане нашли,- с гордостью говорю я.

– Покажи,- её глаза даже заискрились от любопытства. Невольно залюбовался, но быстро

нахмурился, чтоб она не заметила, но Катя с победным видом улыбнулась.

– Значит, решили, я иду к тебе в гости.

– Приходи,- буркнул я, стараясь выглядеть равнодушным, но в душе обрадовался, Катя

такая забавная, с ней весело, правда иногда её заносит, но это так бывает со всеми

девочками, к этому я отношусь философски – они же – не мальчики.

Мы сворачиваем с центральной улицы во дворы, так быстрее добраться до дома.

Весело разговаривая, идём под цветущими акациями, их аромат кружит голову, хочется

сорвать душистые соцветия и … съесть. Они сладкие, когда я был маленьким, мы

объедались ими, но сейчас большой, поэтому просто сглотнул слюну и равнодушно

отвернулся от свисающих душистых цветов. А Катя ловко срывает пучок белоснежной

акации и с наслаждением ест.

– Совсем, как маленькая,- кривлюсь я.

– Вкусно, они такие сладкие,- поворачивает ко мне жующую мордашку и задорно

подмигивает.- Я когда их ем, детство вспоминаю.

Это точно, как давно это было, а сейчас нам кому одиннадцать, кому уже

двенадцать, совсем взрослые стали. Вот и мама часто говорит: «Такой большой, а всё ещё

шкоду делаешь».

– Эй, шантрапа!- басовитый голос словно пригвоздил нас к земле, развеяв всю идиллию.

Останавливаемся, испугано таращась. Из подворотни выходят несколько взрослых

парней, вероятно девятиклассники, а может, даже с десятого класса, настоящие дяди, в

костюмах, при галстуках, но … глаза наглые, лица насмешливые. Один из них,

затянувшись сигаретой, виртуозно сплёвывает и в развалку идёт к нам.

– Гуляете?- выдохнул на нас клуб вонючего дыма.- А это, что у тебя?- выхватывает

взглядом, мой тесно зажатый под мышкой, ноутбук.

На душе у меня становится нехорошо, я понимаю, это настоящие хулиганы, точно

отберут, но сдаваться не буду, уж очень тяжело он нам достался.

– Твой?- насмешливо смотрит на меня.

– Мой,- тихо говорю я.

– Не угадал,- вновь сплёвывает он,- он не твой, а мой. Давай сюда.

Катя вспыхивает от злости:- Отстань, а то папу позову!

– О, как напугала, ноги дрожат,- смеётся он и его приятели.

– Ладно, шкет, мы немного попользуемся и отдадим,- говорит он, но я ему не верю и

поэтому прячу ноутбук за спину.

– Ты меня не понял!- неожиданно взрывается он и тянет руку.

Я начинаю отступать. Он хватает меня за плечо, пытается выкрутить руку. Катя

подлетает как коршун, но он толкает её в лоб и она падает под хохот взрослых парней.

Как же так, он ударил девочку! Злость вскружила голову, я бросаюсь в бой, но меня легко

сшибают с ног, ноутбук падает, пытаюсь схватить его, но кто-то из приятелей этого

хулигана отшвыривает его ногой и вот уже держат в своих руках.

– Странный ноутбук, наверно новейшей разработки?- вертят они его в руках.- Как им

пользоваться, шкет?

– Отдайте!- я едва не плачу.

– У меня есть знакомые в милиции!- зло выкрикивает Катя, потирая ушибленную коленку.