— Но я думаю, с этим мы как-нибудь справимся, — сказал Уильям.

Лорелей снова улыбнулась:

— Трудно представить себе замок, к которому подошел бы этот ключ. Если ключ такой тяжелый, то и сундук, должно быть, невероятно тяжел.

Глаза Уильяма заблестели:

— Особенно если он наполнен золотом и драгоценностями!

Лорелей вернула ему ключ.

— Куда ты отвезешь меня, когда мы покинем остров? — тихо спросила она.

— Сначала мы поплывем обратно, в Нью-Йорк, а затем поездом отправимся в Хадсон-Ривер-Уэлли — городок, откуда я родом, — сказал он, взяв в руки крохотные, покрытые загаром ладошки Лорелей.

— Там твоя семья? — спросила девушка.

Лицо Уильяма потемнело.

— Семьи у меня нет. Больше нет, — уточнил он. — Моя сестра Эмма умерла несколько лет назад.

— Как и мой брат, — сказала Лорелей. — Прости, Уильям.

Он кивнул.

— Там живет пожилая женщина, которая присматривала за Эммой. Ее зовут Грэнни Мартин. У нее небольшой коттедж у реки. Я уверен, она согласится присматривать за тобой до тех пор, пока ты не... — Он заглянул в серебристо-серые глаза Лорелей. — Ведь тебе сейчас только... четырнадцать, — запинаясь, проговорил он.

— Мне уже скоро пятнадцать, — поправила Лорелей.

— Все равно, до тех пор, пока ты не повзрослеешь. Тогда я вернусь, и если...

Он снова замолчал. Он не должен был признаваться ей в своих чувствах.

Лорелей опустила глаза.

— Спасибо, Уильям, — сказала она. — Идем. Я хочу показать тебе то, что нашла.

То, что показал мне юнга, хотела сказать Лорелей. Но она видела, как раздражают Уильяма разговоры о мальчике и о корабле, и решила больше не упоминать о них.

Девушка не могла точно определить, что именно она чувствует по отношению к Уильяму, необычайно красивому молодому человеку. Ей очень хотелось доверять ему. Когда Уильям держал ее руки в своих, он, казалось, с трудом подбирал слова, чтобы не дать воли чувствам. Но в душе она знала, что по-настоящему его интересовали лишь золото и драгоценности, спрятанные на острове.

Они спрыгнули в воду и пошли к берегу. Некоторое время Лорелей искала дыру, от которой отходила линия камней, ведущая прямо к черепу.

Они с легкостью нашли первый камень, бугорок, поросший мхом. В любом другом месте за двести лет земля и зелень полностью покрыли бы его, но здесь, на этом песчаном берегу, ничто не менялось так скоро.

Лорелей нетерпеливо опустилась на колени и соскребла мох с поверхности земли. Конечно же подо мхом оказался белый прибрежный камень.

— Смотри! — крикнула она.

На камне был глубоко выцарапан крест.

— Идем со мной!

Лорелей надела сандалии и устремилась обратно, сквозь заросли и прибрежную зелень, следуя вдоль аккуратно уложенной черты камней.

— Погляди, как они лежат. Друг за другом, прямой линией! — крикнула она. — Это как стрела, и она указывает путь к большому белому камню там, наверху.

Когда они добежали до места и взорам их предстал выпирающий из-под корней рухнувшего дерева камень, даже Уильям вскрикнул от изумления.

— Теперь ты видишь, о чем я говорила? — настаивала Лорелей. — А сейчас оглянись и посмотри. К морю отсюда ведет прямая дорожка из камней.

— На этом месте выросло дерево, и оно скрывало тайну все минувшие годы, — промолвил Уильям. — И надо же было ему упасть именно во время нынешней бури!

— Или же быть поваленным потусторонними силами, — вставила Лорелей. — Прежде в руке у юнги я никогда не видела черепа. Той ночью это случилось впервые!

Уильям вздрогнул.

— Этот камень будто вобрал в себя всю злобу тех, кто оставил его здесь, — сказал он. — Они грабили, убивали, а в конце концов и сами умерли на виселице.

— Сами сокровища тоже злые. — Лорелей тронула его за руку. — Не могли бы мы просто забыть о них и уплыть отсюда?

— Ты не понимаешь. Мне нужны деньги, чтобы поквитаться с теми людьми, которые виновны в смерти Эммы!

Уильям отдернул руку. И снова лицо его потемнело, а в глазах загорелись искорки ненависти.

— Однажды я расскажу тебе всю эту историю, — пообещал он. — А пока пойми, что я потратил три года жизни на поиски этого клада и без него я просто никто.

Лорелей вздрогнула. Ненависть, месть, жадность до денег... Почему все кладоискатели испытывают одни и те же чувства?

Уильям изучал камень и окрестности, прикидывал расстояние до моря.

— Это объясняет все то, в чем я изначально сомневался, — сказал он. — К чему было пиратам тащить огромный сундук в центр острова, чтобы там его зарыть? Почему не у берега, неподалеку от поставленных на якоря кораблей?

— Так значит, и ты догадался, что яма в центре острова — это просто обман? — спросила Лорелей. Мысль о годах, напрасно проведенных на острове, вызывала в ней гнев и тоску.

Уильям пожал плечами: