Проводив ее взглядом, Гета прихватил пустую кадку и пошел на задний двор, к колодцу, где какие-то мелкие девчонки полоскали циновки в большом деревянном корыте.

– Да помогут вам боги, – поставив кадку на землю, соглядатай уселся на нее и подмигнул девушкам. – Видать, трудитесь с утра до вечера?

– А как же! – подняв голову, откликнулась одна из девчонок. Ее подружки испуганно оглянулись.

– Не бойтесь, ваша хозяйка уехала, – поспешно успокоил их Гета. – Так что можете немного и отдохнуть.

– Да мы не хозяйку высматриваем, а Мадх. Знаешь, какая у нее рука тяжелая?

– Догадываюсь, – парень кивнул. – Да-а, работы у вас хватает. Словно бы не июль на дворе, а давно уже август.

– У нас всегда так, – снова подняла голову самая смелая девчушка, смешная такая, светленькая, с веснушками. – Народу-то мало.

Гета громко хохотнул, осмотрелся и, подмигнув девушкам, прошептал:

– Я вижу, что мало! Небось, если бы выгнать на работу ту бездельницу, что не так давно приволок из набега Мад Магройд, так и не нужно было бы и нас звать на помощь, сами бы со всей работой управились, так ведь?

Девчонки разом перестали стирать и со страхом уставились на Гету.

– А ты откуда знаешь про пленниц? – тихо спросила та, смешная. – Хозяйка велела никому не рассказывать.

– Да уж знаю, тоже мне – тайна. Что я, не видела, с какой добычей фении возвращались из похода? Видела, видела… Девчонок там хватало. Значит, есть они у вас.

– Не все, только две…

– Одна такая страшная, косая?

– Сама ты косая… Обе – красавицы, одна по-нашему говорит, другая чужая.

– Видела я и чужую, – отмахнулся Гета. – Губастая такая толстуха.

– Не знаю, кого ты видела, а наша – тоненькая, зеленоглазая и подстрижена, будто мальчик.

– А вторая тоже красивая, очень… Мад Магройд ее уж так обхаживает, так обхаживает, словно жених суженую.

– Вот, значит, как? И где же их…

Гета не успел договорить, как все девчонки резво наклонились к корыту. Оглянулся – к колодцу быстро шла долговязая Мадх.

– Ишь, разгалделись, галки, – недобро прищурилась девица. – Оно ясно – языками-то полоскать куда как легче, чем циновки в корыте. Давайте, давайте, получше… А ты что уселась, грязнуля? Разве ж вы уже все сделали?

– Да я за водой…

– Вижу, как ты за водой… Болтай меньше!

Прогнав Гету, долговязая Мадх, для порядку поругав притихших девчонок, направилась в огороды.

– Хлев вычистили, теперь подметаем двор! – завидев Гету, бодро отрапортовал Конн. – Скоро закончим.

– А где воины?

– Вроде отошли куда-то…

– Отошли, говоришь?

Кивнув, Гета огляделся и, взяв прислоненные к забору грабли, резко переломил их об колено. Кареглазый Конн хоть и был удивлен, но виду не показал – хозяин, староста, ведь ясно растолковал что к чему. Сломала эта странная девка грабли – значит, так надо.

Еще раз оглянувшись, Гета быстро вошел в дом и оказался в полутемном просторном помещении, по всей видимости – общей трапезной. Вдоль стен располагались широкие, застланные звериными шкурами ложа и сундуки, в левом углу виднелся сложенный из речных круглых камней очаг с закопченной металлической решеткой сверху. Справа, за сундуками, в стене имелся проем, завешенный цветастой циновкой, из-за которой вдруг донеслись грустные звуки арфы. Мальчик отодвинул циновку и разочарованно вздохнул – за ней оказалась плотно закрытая дверь.

– И что ты здесь вынюхиваешь, девица?

Гета быстро обернулся и увидел перед собой молодого парня, воина, на вид не намного и старше. В руке парень держал копье с винтообразно закрученным наконечником.

– Вот, хотела… мм… хотела попросить грабли, – как ни в чем не бывало мальчик показал прихваченные с собой обломки. – Мои вот, сломались.

– Грабли? – хлопнул глазами воин. – Какие еще грабли?

– Да вот эти же! Ой, какое у тебя копье… И ты умеешь с ним управляться?

– Не умел бы – не доверили, – фений усмехнулся уже более добродушно. – Забирай свои обломки и уходи, здесь никого не должно быть.

– Ухожу, ухожу, – поспешно согласился Гета. – А грабли-то у кого попросить?

– Спроси у Мадх, это длинноносая такая девица.

– А, дылда-то? Знаю.

Гета так больше ничего и не разузнал, однако и полученных сведений вполне хватало. Теперь было известно наверняка – Мад Магройд держит пленницу в доме своей родственницы, рыжей тетки Киату. До праздника оставался день… вернее, еще полтора.