– Чтобы подать видимый издалека сигнал! – взволнованно закончил Эрнульф. – Видимый даже днем, ведь ночью достаточно просто хорошо горящего костра.

Юний расхохотался и, встав, вновь зашагал вперед – пора было уже выбираться из оврага, вряд ли тот скрывал еще какие-нибудь тайны. Впрочем…

Первым на это наткнулся Эрнульф – отошел в сторону, остановился отлить, как вдруг…

– Патрон, я, кажется, что-то нашел!

– Так неси сюда!

– Гм… Я бы хотел, чтоб ты тоже взглянул…

– Ну, что там у тебя? – Повернув назад, Рысь лениво дошагал до своего спутника, даже собирался буркнуть что-то недовольное… но осекся, увидев в тусклом свете догоравшего факела растерзанное тело ребенка! Труп прикрывали лишь окровавленные лохмотья, живот был вскрыт острыми когтями, руки и ноги обглоданы, а головы и вовсе не было – лишь раздробленные кости да лохмотья кожи на шее.

– Оборотень… – задрожав, шепотом произнес Эрнульф. – Оборотень, да помогут нам боги!

Внезапный порыв ветра едва не задул пламя – и сразу с нескольких сторон, неожиданно близко, раздался вдруг жуткий, режущий уши вой.

– Оборотни! – Эрнульф едва не выронил факел. – Скорее бежим отсюда, патрон! Бежим!

Не дожидаясь ответа, юноша бросился прочь, и Юний поспешил следом. Похоже, сейчас была не та ситуация, с которой можно было бы справиться с холодным цинизмом. Эрнульф был прав: оборотни не любят скоплений людей – значит, нужно держаться вместе, значит, побыстрее достичь своих. Неплохо было бы покричать, может, крик отпугнет порождение мрака?

– Эй, Флакс, Арминий! – на бегу позвал Юний. – Где вы?

– Эгей! – подхватил Эрнульф, треща кустами. – Эгей.

– Ого-го-го! – послышалось впереди, совсем рядом. – Мы зде-эсь, жде-ом вас.

– Слава Богам! – выбежав на поляну, вне себе от счастья закричал юноша. – Слава Юпитеру и Юноне, слава и тебе, Вотан, и тебе, Тюр…

– Ху-у-у, – оказавшись на поляне, Юний наконец-то перевел дух и тут же велел разжечь костер, да побольше – ведь известно, что всякая нежить боится живого огня.

Никого не пришлось долго упрашивать – костер запылал тут же, словно сам собой, огромный, трескучий, такой, что красные искры – до неба!

– Вот и хорошо, – поглядывая на разошедшееся пламя, зябко поводил плечами Эрнульф. – Вот и славно. Оборотни ни за что не подойдут к огню, ведь правда, патрон?

– Конечно, правда, – солидным тоном подтвердил Юний. – Если б они не боялись огня, то давно бы сожрали всех пастухов и охотников.

– Да, сожрали бы, – подтвердил Хротальв. – Как пить дать, сожрали – такое дело.

Ветер постепенно затих, и унялся вой, тем не менее спать никто не ложился. Все сидели у костра до утра, но так и не дождались появления нежити. Зато какой бурный восторг вызвал первый луч солнца!

– Солнышко! – заголосили все разом. – Солнце! Родное.

Ну, еще бы, не радоваться – настрадались за ночь.

Все же, по здравому размышлению, Рысь решил остановиться на вилле Октавия, хотя вполне себе представлял возможное недовольство старого легионера – кому понравится кормить такую орду? Можно было бы воспользоваться платным гостеприимством чернобородого Эрлоина, хозяина постоялого двора, однако этот вариант Юнию не нравился – он хорошо помнил, как посланные Эрлоином люди едва не ограбили его самого. Хорошо, отсиделись тогда с Флаксом на укрепленной вилле Кальвизия Лонгина. Кальвизий… По мнению молодого юриста, это был самый уважаемый человек во всей округе – честный, прямой, сильный. Жаль, пришлось его тогда немного обмануть, выдав себя за спешащего в Колонию Агриппина торговца. Так, может быть, и сейчас по старой памяти попросить приюта – дескать, вот, закончил дела и возвращаюсь обратно в сопровождении наемной охраны. Или – нет, не стоит столь бесцеремонно злоупотреблять чужим гостеприимством…

– Патрон! – Хротальв вдруг завопил, словно наступил на змею.

Юний заворотил коня – они как раз проезжали через луг, срезая путь к дороге от мертвого леса. Остальные тоже приблизились к неподвижно застывшему на лошади парню. Тот, бледный, не отрываясь смотрел куда-то в заросли.

– Эй, Хротальв, – Рысь осадил коня рядом, – только не говори нам, что вдруг увидал оборотня.

– Та-ам, та-ам, – заикаясь, дрожащий Хротальв показал в гущу кустов.

Юний перевел взгляд и увидел застрявшую в ветках обгрызенную человечью руку. Все вокруг притихли, слышно стало, как жужжал где-то рядом ранний, недавно проснувшийся шмель.

– Ну и что встали? – нарочито громко хохотнул Рысь. – Огрызков не видели? Верно, волчья работа.

– А еще – та-ам, – жалобно протянул Хротальв. – Во-он, под тем ясенем.

– Это не ясень, Хротальв, липа, – тронув поводья коня, машинально поправил Юний. Он еще издали хорошо разглядел то, что там лежало, – отгрызенную детскую голову. Левый глаз несчастного вытек или был выклеван птицами, правый… скорее всего, и правого тоже не было – веко было прищурено, и что-либо утверждать наверняка было нельзя… Да и к чему? Ну, голова и голова, скорее всего – от того растерзанного тела, что валялось у замаскированного входа в овраг.