– Я вовсе тебя не избегаю,- девушка поднялась с кровати, пружины облегченно скрипнули.
– Ненавижу эти осмотры. Карты, провода, иголки, пробирки. Я каждый раз чувствую себя рождественским гусем, которого бессовестно потрошат перед праздником. Ненавижу...

– Приходи, сначала просто поговорим.

Ника понимала, к каким бы уловкам она не прибегала, рано или поздно придется встретиться со старым приятелем. В конце концов, существовали осмотры на профпригодность, заключения которые ставил именно Лионкур. Девушка пожала плечами и согласилась:

– Хорошо. Я как буду готова, позвоню тебе.

– Как скажешь.

– Тогда... до связи.

– Ника?

– Что?

– Был рад тебя услышать.

Девушка искренне улыбнулась. Мгновение погодя она бы и сама призналась, что получила невообразимое наслаждение от общения со своим лечащим врачом, если бы эту откровенность не спугнула прилетевшая в голову подушка. Ника раздосадовано обернулась. По кровати скакало маленькое волосатое существо: большеголовое с чумазым человеческим лицом оно зубоскалило и гоготало.

– Кииииииииии-ррррр-аааааан!
– возмущенно завопила Ника.

Существо зарычало в ответ, сигануло с кровати и многообещающе выставляя когти, двинулось на перепуганную девушку.

– Пошел отсюда! Пшел вон!
– прикрикнула Ника и для большего устрашения топнула.

Барабашка зашипел, прыгнул кричащей девушке на бедро и проказливо стянул с нее полотенце. Ника уж было дернулась в голозадую погоню за волосатым хохотуном, но дверь ее спальни своевременно отворилась, заворожив стоящего на пороге подвыпившего 'героя'. Кирран удивленно махнул тигриным хвостом и растерянно отвернулся.

– Ээээээээээээээй!
– смущенно заголосила Ника, второпях приседая и прикрывая нагое тело стянутым с кровати одеялом.
– Стучать надо!

– Ты так орешь, я думал что-то случилось...

– Случилось?
– переспросила Ника, многим сейчас смахивая на разъяренную фурию.
– Да случилось! Убери эту тварь из моей комнаты! Я же просила, что бы ты держал их у себя.

Кирран посмотрел в указанную мегерой сторону и виновато захихикал:

– Бу-у-улька, да ты мой хороший иди сюда. Как ты тут оказался?

Ника скривила презрительную гримасу:

– Булька?

Существо с головой завернулось в бессовестно похищенное полотенце.

– Ой, ты посмотри какая ляля, - умиленно восхитился Кирран, протягивая барабашке ладони.

– Ляля? Ты очумел, Кирран?
– девушка раздраженно замахала руками, - немедленно убери эту противную мохнатую 'лялю' из моей комнаты.

Барабашка угрожающе рявкнул, но как только был взят на руки и приголублен, доброжелательно замурлыкал.

– Не кричи, ты его пугаешь, - шепнул Кирран.

– Я пугаю? Кир, ты ведь знаешь, я ненавижу домовых!

– Знаю, знаю... не кричи, - тихо оправдывался Кирран.
– Завтра я его обязательно пристрою. Ты не представляешь, в каком месте он жил.

Ника встала, завернулась в одеяло и только сейчас сообразила выключить телефон.

– Мне это абсолютно не интересно.

Барабашка клацнул зубами, оскорблено наблюдая за сердитой девицей.

Кирран пожал плечами и произнес:

– Я понятия не имею, как он у тебя оказался. Честно. Я вроде запирал его. Наверное, это Дин над тобой подшутил.

Зная богомерзкие забавы невидимого приятеля Ника мгновенно остыла.

– Унеси его отсюда, пожалуйста, - устало попросила она.

Кирран подмигнул подруге и вышел из комнаты, осторожно закрывая за собой дверь.

– И солью у порога не забудь посыпать!
– вдогонку крикнула Ника.
– И верни полотенце!

Как известно домовые - это единственные представители нечистой силы, которые официально 'не делают зла', а выбирают исключительно шутливые способы общения. Нике же не нравились подобные методы, да и любые контакты с домовыми всегда заканчивались взаимной неприязнью. На самом же деле истинная причина такой враждебности таилась в раннем девстве девушки. Нике было пять лет, когда вернулся отец, прихватив с собой фамильного домового. Мохнатый злыдень частенько пугал девочку, глумился, будил посреди ночи, оставляя на теле синяки и царапины. Теперь же, когда агенту Верис приходилось жить под одной крышей с охотником на барабашек, она была вынуждена пользоваться простыми способами защиты - посыпать у порога комнаты солью и ставить у двери веник. Обычные девушки боятся мышей, а барышня маджикай домовых. За все это время Ника даже не пыталась серьезно подумать над подоплекой детской жути и оставалась верной потустороннему дискомфорту. Большой пагубой в жизни агента Верис все же являлись воспоминания, или как говорил ее лечащей врач - бесплодные воспроизведения прошлого, с которыми девушке было не так просто расстаться.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ 'ПАНТЕОН ДРАКОНОВ'

Безликие существа смотрели в окна. Дикие глаза перемещались, словно гаснущие звезды - ярко и быстро. Темно-алые каскады невинной крови трусливо бежали по стенам, движимые инстинктивным желанием сплотиться в огромную лужу. Под потолком проносился Ужас, срывая головы неуспевших пригнуться. Тела, лица, имена кружились в бесовском аттракционе, вызывая дурноту и рези в области живота. Не смотреть, не вглядываться. Бежать. Ожившие коралловые бусины, будто безрассудные блохи, прыгали в огонь и клекотали от жара. Летающие пентаграммы, знакомый силуэт, чужой голос. Безотрадный взгляд в сизом тумане. Огромная пасть. Демонический смех в сопровождение смены безумных ликов. Горячие ладони отца. Удушение... страх...