Лишь добродетелям твоим,

Как той звезде, что поклоняюсь

И коей подношу здесь гимн!

В хвалу тебе и в присвоенье

Ее красот и всех потреб,

Да имя Хлор твое, правленье

Напишется на деке судеб.

Когда же подлая и даже подкупная,

Прищуря мрачный взор, где зависть или злость

На нас прольет свой яд, - простим им грех,

вздыхая;

Не прейдут, бедные, чрез Ариманов мост.

1802

*

Ареопагу был он громом многократно,

По смерти же его поставили кумир.

Вельможам вместе быть с ним было неприятно:

Не терпит правды мир.

Между 1803 и 1816

Память другу

Плакущие березы воют,

На черну наклоняся тень;

Унылы ветры воздух роют;

Встает туман по всякий день -

Над кем?
– Кого сия могила,

Обросши повиликой вкруг,

Под медною доской сокрыла?

Кто тут? Не муз ли, вкуса друг?

Друг мой!
– Увы! озлобясь, время

Его спешило в гроб сокрыть,

Что сея он познаний семя

Мнил веки пользой пережить;

Воздвигнув из земли громады

И зодчества блестя челом,

Трудился, чтоб полнощи чады

Искусств покрылися венцом.

Встань, дух поэзьи русской древней,

С кем, вторя, он Добрыню пел,

Меж завтреней и меж обедней,

Взмахнув крыла, в свирель гремел;

И лебедь солнца как при всходе,

Под красный вечер на водах,

Раздавшись кликами в природе,

Вещай, тверди: Тут Л<ьвова> прах.

Довольны ль эхом сим, хариты,

Чтоб персть вам милую найти?

Таланты редки знамениты,

Вокруг пестреют их цветы, -

Облаговоньте ж возлняньем

Сердец вы друга своего,

Изящным, легким дарованьем

Теките, музы! в след его.

Но кто ж моей гитары струны

На нежный будет тон спущать,

Фивейски молньи и перуны

Росой тиисской упоять?

Кто памятник над мной поставит,

Под дубом тот сумрачный свод,

В котором мог меня бы славить,

Играя с громами, Эрот?

Уж нет тебя! уж нет!
– Придите

Сюда вы, дружба и любовь!

Печаль и вздохи съедините,

Где скрыт под пеленою Л<ьвов>.

Ах! плачьте, чада, плачьте, други!

Целуй последний раз, краса!

Уж слезы Лизы и супруги

Как пламена горят роса.

1804

[Image023]

Фонарь

Гремит орган на стогне трубный,

Пронзает нощь и тишину;

Очаровательный огнь чудный

Малюет на стене луну.

В ней ходят тени разнородны:

Волшебник мудрый, чудотворный,

Жезла движеньем, уст, очес

То их творит, то истребляет;

Народ толпами поспешает

Смотреть к нему таких чудес.

Явись!

И бысть.

Пещеры обитатель дикий,

Из тьмы ужасной превеликий

Выходит лев.

Стоит, - по гриве лапой кудри

Златые чешет, вьет хвостом;

И рев

И взор его, как в мраке бури,

Как яры молнии, как гром,

Сверкая, по лесам грохочет.

Он рыщет, скачет, пищи хочет

И, меж древес

Озетя агницу смиренну,

Прыгнув, разверз уж челюсть гневну…

Исчезнь! Исчез.

Явись!

И бысть.

Средь гладких океана сткляных,

Зарею утренней румяных,

Спокойных недр

Голубо-сизый, солнцеокой,

Усатый, тучный, рыбий князь,

Осетр,

Из влаги появясь глубокой,

Пернатой лыстью вкруг струясь,

Сквозь водну дверь глядит, гуляет, -

Но тут ужасный зверь всплывает

К нему из бездн:

Стремит в свои вод реки трубы

И как серпы занес уж зубы…

Исчезнь! Исчез.

Явись!

И бысть.

С долины мирныя, зелены

В полудни лебедь, вознесенный

Под облака,

Веселый глас свой ниспускает;

Его долина, роща, холм,

Река

Стократно эхом повторяет, -

Но тут, как быстрый с свистом гром,

На рамена его сребристы

Орел прожорливый, когтистый

Упал с небес.