Как тихо и важно

Чуть кажет лазурь, -

Так старость под вечер

Стоит на клюке.

Сколь счастлив, кто в жизни

Все возрасты вёл,

Страшась укоризны

Внутрь совести, зол!

На запад свой ясный

Он весело зрит.

1805

Облако

Из тонкой влаги и паров

Исшед невидимо, сгущенно,

Помалу, тихо вознесенно

Лучом над высотой холмов,

Отливом света осветяся,

По бездне голубой носяся,

Гордится облако собой,

Блистая солнца красотой.

Или прозрачностью сквозясь

И в разны виды пременяясь,

Рубином, златом испещряясь

И багряницею стелясь,

Струясь, сбираясь в сизы тучи

И вдруг схолмяся в холм плавучий,

Застенивает солнца зрак;

Забыв свой долг и благодарность,

Его любезну светозарность

Сокрыв от всех, - наводит мрак.

Или не долго временщик

На светлой высоте бывает,

Но, вздувшись туком, исчезает

Скорей, чем сделался велик.

Под лучезнойной тяготою

Разорван молнии стрелою,

Обрушась, каплями падет, -

И уж его на небе нет!

Хотя ж он в чадах где своих,

Во мглах, в туманах возродится

И к выспренностям вновь стремится,

Но редко достигает их:

Давленьем воздуха гнетомый

И влагой вниз своей влекомый,

На блаты, тундры опустясь,

Ложится в них, - и зрится грязь.

Не видим ли вельмож, царей

Живого здесь изображенья?

Одни - из праха, из презренья

Пренизких возводя людей

На степени первейших санов,

Творят богов в них, истуканов,

Им вверя власть и скипетр свой;

Не видя, их что ослепляют,

Любезной доброты лишают,

Темня своею чернотой.

Другие - счастья быв рабы,

Его рукою вознесенны,

Сияньем ложным украшенны,

Страстей не выдержав борьбы

И доблестей путь презря, правды,

Превесясь злом, как водопады

Падут стремглав на низ во мглах:

Быв идолы - бывают прах.

Но добродетель красотой

Своею собственной сияет;

Пускай несчастье помрачает.

Светла она сама собой.

Как Антонины на престоле,

Так Эпиктиты и в неволе

Почтенны суть красой их душ.

Пускай чей злобой блеск затмится, -

Но днесь иль завтра прояснится

Бессмертной правды солнца луч.

О вы, имеющи богов

В руках всю власть и всю возможность,

В себе же смертного ничтожность,

Ввергающую бедствий в ров!

Цари! От вас ваш трон зависит

Унизить злом, добром возвысить;

Имейте вкруг себя людей,

Незлобьем, мудростью младенцев;

Но бойтесь счастья возведенцев,

Ползущих пестрых вкруг вас змей.

И вы, наперсники царей,

Друзья, цветущи их красою!

Их пишущи жизнь, смерть рукою

Поверх земель, поверх морей!

Познайте: с вашим всем собором

Вы с тем равны лишь метеором,

Который блещет от зари;

А сами по себе - пары.

И ты, кто потерял красу

Наружну мрачной клеветою!

Зри мудрой, твердою душою:

Подобен мир сей колесу.

Се спица вниз и вверх вратится,

Се капля мглой иль тучей зрится:

Так что ж снедаешься тоской?

В кругу творений обращаясь,

Той вниз, другою вверх вздымаясь, -

Умей и в прахе быть златой.

1806

Гром

В тяжелой колеснице грома

Гроза, на тьме воздушных крыл,

Как страшная гора несома,

Жмет воздух под собой, - и пыль

И понт кипят, летят волнами,

Древа вверх вержутся корнями,

Ревут брега, и воет лес.

Средь тучных туч, раздранных с треском,

В тьме молнии багряным блеском

Чертят гремящих след колес.

И се, как ночь осення, темна,

Нахмурясь надо мной челом,

Хлябь пламенем расселась черна,

Сверкнул, взревел, ударил гром;

И своды потряслися звездны:

Стократно отгласились бездны,

Гул восшумел, и дождь и град,