Шрифт:
Она старалась, она честно старалась казаться моей подружкой, но она была вампиршей, и иногда ее прорывало.
К примеру, готовила мне она всегда сама. И готовила на удивление хорошо и разнообразно. Никогда не пробовала то, что готовит, но не было случая, чтоб еда была недоварена или переварена, недосолена или пересолена. Никогда не повторялась, каждый раз предлагая мне что-то новое. Но ни разу не накормила меня мясом. Я осторожно поинтересовалась как-то, а нельзя ли это изменить, наивно полагая, что ей все равно, а мне чем дальше, тем больше хотелось хоть сосиску какую укусить...
– Ларис, а давай ты, хотя бы пока живешь в моем доме, не будешь скатываться до состояния животного, - неожиданно резко отозвалась на мою просьбу Сериэнта.
– Для разумных существ употребление в пищу мяса неприемлемо и аморально.
– Д-да?
– с усилием приподняла я отпавшую челюсть.
– А пить кровь других разумных существ - это вот самый раз, так?
– Нашла, чем себя оправдывать, - фыркнула вампирша.
– Мы пьем кровь живых. Это энергия жизни, животворный источник. А вы пожираете трупы, в которых уже процессы разложения запущены. Назвав вас, при таком подходе к питанию, разумными, вам здорово польстили, ты не находишь?
Я, кажется, обиделась. Она искренне не поняла, на что.
В другой раз, гуляя с ней по саду, все еще буйно цветущему, несмотря на позднюю осень, я имела глупость высказать вслух свою смутную фантазию о том, что если во мне столь много вампирской крови, что я в некотором роде гибрид, то, быть может, наши виды не настолько уж несовместимы. Если их кровь моим организмом не только не отторгается, но и меняет мою генетику, то, быть может... ну вот чисто гипотетически... я, ну, или такие как я могли бы иметь с вампирами совместное потомство... Раз человеческая кровь животворяща, а их настолько мертва, что зачатие для них столь часто оказывается невозможным...
– И что будут жрать эти детки?
– неожиданно грубо перебила меня Сериэнта.
– Мясо с кровью? Так низко мы пока еще не падали. То есть, сначала они выпьют и сожрут свою мамочку, а потом ими отужинает собственный папочка, слегка обозлившись на смерть супруги? Нет, я, конечно, в курсе, что людям детей своих не жалко, но мы же не такие выродки!
– А какие вы выродки?
– завелась в ответ я.
– Сами жрете нас, не задумываясь, а при этом все такие благородные, от ушей и до хвоста, все такие разумные!
– И кто же меня в этом обвиняет? Не ты ли у меня пару дней назад колбаски просила? Ту колбаску что, из древесной коры крутят? Или тебе перед той коровой стыдно и ты ее по имени помнишь, косточки схоронила и цветы на могилку таскаешь? Так я, заметь, не предлагаю вам с теми коровками спариваться для улучшения популяции, хотя, возможно, коровьи мозги и улучшили бы ваши насквозь гнилые головы!
– Не смей меня оскорблять! Ты утверждала, я твой гость, а существа разумные с гостями себя так не ведут!
– А с хозяевами, значит, можно, - раздраженно фыркнула Сериэнта.
– Дети от людей, это ж надо же! А что ж сразу не от волков? У них тоже весьма здоровая популяция. Мало нам детей-вампиров, давай будут еще и внуки-оборотни! Давай, смешивай нас с грязью уж до конца, а то, глядишь, мы еще не полностью измарались! Что мы тебе сделали такого, что ты нас настолько ненавидишь?
Я развернулась и побежала, роняя слезы и не разбирая дороги. Долго рыдала в каком-то гроте, не в силах прийти в себя от того презрения, которым меня сейчас окатили. Что они сделали, святые и благородные, что они сделали? Благодетельствуют же исключительно, как не согласиться!
И ведь это лучшие из них, не могла я не понимать. И Анхен, и Сериэнта были из тех, кто относился к людям гораздо доброжелательнее многих своих соплеменников. Как же тогда относятся к нам те, другие?
Глава 4. Смерть.
Сериэнта плела мне косы. Не две банальные косы, какие я всю жизнь заплетала себе по утрам, торопясь сначала в школу, затем в универ, а теперь и на работу. Нет, она плела мне какие-то замысловатые бесконечные косички, вплетая одну в следующие десять. Это больше походило на макраме, чем на плетение волос, но я не возражала. Сэнта была в благодушном настроении и рассказывала мне сказки.
Старинные вампирские сказки о Детях Леса, не строивших себе иных домов, чем те, что дарованы богами. Лес был им домом, давая и кров, и одежду, и пищу. И они танцевали на залитых светом полянах, славя животворящее солнце, открывающее перед ними пути жизни, и парили в небе под звездами, и луна-хранительница серебрила им кожу, щедро делясь памятью предков.
И были там деревья-великаны, и были маги, способные договориться с деревьями. И где-то в вышине единый ствол делился на многие, своими сложными переплетениями образуя комнаты и переходы, срастаясь с другими деревьями, создавая бесконечные дома и дворцы, живые - для живых, ведь в каждом доме-дереве билось свое сердце.