(«Как часто, пестрою толпою окружен»)

Позиция и поведение Лермонтова привели к открытому конфликту. В феврале 1840 года – опять на балу! – он получил вызов от сына французского посланника (опять француз!) Э. Баранта. Дуэль между противниками велась на шпагах и пистолетах и окончилась примирением. Однако Лермонтов все равно был арестован и предан суду. Во время следствия его навестил В. Г. Белинский. Его впечатление от беседы с поэтом оказалось прямо противоположным прежнему. «Недавно был я у него в заточении и в первый раз поразговорился с ним от души. Глубокий и могучий дух! Как он верно смотрит на искусство, какой глубокий и чисто непосредственный вкус изящного! О, это будет русский поэт с Ивана Великого! Чудная натура!» (В. П. Боткину, 16 апреля 1840 года). С этого времени Белинский откликался практически на каждое опубликованное стихотворение Лермонтова и посвятил его творчеству две большие статьи.

В апреле 1840 года Лермонтов снова был отправлен на Кавказ, в действующую армию. Перед его отъездом в Петербурге появилась публикация романа «Герой нашего времени», а уже в конце года – маленького сборника «Стихотворения». Но поэма «Демон», драма «Маскарад», два неоконченных прозаических романа, множество замечательных стихотворений оставались в рукописях.

На Кавказе Лермонтов участвует в нескольких кровопролитных боях (об одном из них рассказано в стихотворении «Валерик»), приобретает уважение товарищей отчаянной храбростью. Он жил одной жизнью с простыми солдатами, чем вызывал недоумение и неприязнь некоторых своих сослуживцев: «Лермонтов собрал какую-то шайку грязных головорезов. Они не признавали огнестрельного оружия, врезывались в неприятельские аулы, вели партизанскую войну и именовались громким именем Лермонтовского отряда» (Л. В. Россильон).

В начале 1841 года Лермонтов снова приезжает в Петербург, получив несколько месяцев отпуска. «Три месяца, проведенные ‹...› Лермонтовым в столице, были ‹...› самые счастливые и самые блестящие в его жизни. Отлично принятый в свете, любимый и балованный в кругу близких, он утром сочинял какие-нибудь прелестные стихи и приходил к нам читать их вечером. Веселое расположение духа проснулось в нем опять, в этой дружественной обстановке, он придумывал какую-нибудь шутку или шалость, и мы проводили целые часы в веселом смехе, благодаря его неисчерпаемой веселости» (Е. П. Растопчина. Из письма А. Дюма, 27 августа/ 10 сентября 1858 года).

Перед возвращением на Кавказ хороший знакомый Пушкина В. Ф. Одоевский дарит Лермонтову записную книжку с надписью: «Поэту Лермонтову дается сия моя старая и любимая книга с тем, чтобы он возвратил мне ее сам, и всю исписанную. Кн ‹язь›. В. Одоевский 1841 Апреля 13-е. СПБ».

Книжка вернулась к первому владельцу через два с половиной года, о чем он тоже сделал надпись: «Сия книга покойного Лермонтова возвращена мне Екимом Екимовичем Хостаковым 30-го Декабря 1843 года. Кн. В. Одоевский». В ней оказались тексты стихотворений: «Спор», «Сон», «Дубовый листок оторвался от ветки родимой», «Утес», «Выхожу один я на дорогу», «Пророк». Если бы книжка погибла, мы не узнали бы многих лермонтовских шедевров. Действительно, в последние два года Лермонтов стремительно вырос в великого «русского поэта с Ивана Великого».

По пути на Кавказ Лермонтов остановился в Пятигорске. Здесь произошла ссора с его однокашником по юнкерской школе Н. С. Мартыновым, над обликом и привычками которого Лермонтов, иногда зло, подшучивал. Получив вызов, Лермонтов предупредил, что откажется стрелять в противника.

Дуэль тем не менее состоялась 15 июля 1841 года под Пятигорском на склоне горы Машук. Если даже поэт ранее был виноват перед Мартыновым, то во время дуэли он вел себя безупречно. Верный слову, он стрелять не стал и был наповал убит выстрелом Мартынова. Сразу после дуэли разразилась страшная гроза, и лишь вечером тело поэта было доставлено в Пятигорск.

Это была вторая в истории русской литературы вечно печальная дуэль (В. В. Розанов). Но дуэль пушкинскую современники воспринимали как трагическую неизбежность, лермонтовскую – как трагическую нелепость. Вокруг нее возникло много легенд: о заговоре Николая I (его, как мы помним, винили и в пушкинской смерти), кольчуге Мартынова, спрятавшемся в кустах казаке, который и сделал смертельный выстрел. Современникам и потомкам трудно было поверить в случай, стечение обстоятельств.

Суровая и властная по отношению к крепостным крестьянам, бабушка оказалась пожизненным лермонтовским добрым ангелом: воспитывала, заботилась, хлопотала, но не уберегла. «Говорят, у нее отнялись ноги, и она не может двигаться, – писала лермонтовская знакомая. – Никогда не произносит она имени Мишеля, и никто не решается произнести в ее присутствии имя какого бы то ни было поэта» (М. А. Лопухина – А. М. Верещагиной, 18 сентября 1841 года). В апреле 1842 года гроб с прахом поэта по просьбе Е. А. Арсеньевой перезахоронили в Тарханах. Она пережила внука на четыре года и была похоронена рядом с ним.

Запомнить даты рождения и смерти Лермонтова просто: через столетие они символически совпадали с началом Первой и Второй мировых войн. Жизнь поэта оказалась навсегда связана с атмосферой трагических предчувствий и катастроф. И еще – с ощущением высокого поэтического призвания, выбора судьбы.