Ага! Дверца открылась! Наконец-то! Из ее проема один за другим выбежали с десяток румийцев в полном вооружении и с пилумами. А вот это не есть хорошо. Где там мои варанги! А вот и они. Северяне появились из темноты беззвучно, словно тени и, молча, обрушились на легионеров, сея смерть. Секунду спустя, кто-то из них протрубил в рог, подавая сигнал группе Хегни. Человек пять сразу кинулись к дверце, не давая обитателям башни запереть ее. Короткая возня у входа, предсмертный вопль и пятерка скрылась внутри проема. За ними туда же проскочило еще пара десятков варангов. Остальные прижали, неосторожно выбравшихся из укрытия румийцев к стене, и довольно быстро перебили. Потеряли при этом четверых. Мы с Туробоем атаковали троих из недобитой пятерки. Те тоже прижались к стене и достаточно успешно отбивались, пока к нам не подоспела помощь. После этого румийцы продержались не больше минуты. Правда, одного нашего легионеры достали. В живот. Скорчившись, он упал возле стены. Смерть парню предстояла мучительная. Может смогу помочь? Варанги, разобравшись, с выскочившими наружу румийцами, скрылись внутри башни. Я же остался рядом с раненым и попытался войти в лечебный транс. Туробой, поняв, что я собираюсь делать, отошел на пару метров и наблюдал за пока пустой улицей.

У меня получилось! Не смотря на бушующий в крови адреналин, удалось ввести себя в нужное состояние. Радужный поток накрыл всех павших в только что закончившейся схватке. Раненый в живот варанг, выпрямился, неверяще погладил измазанный кровью живот, вскочил на ноги, бросился ко мне и рухнул на колени.

— Все-все, — похлопал его по голой спине. — Давай, помогай товарищам.

Парень радостно кивнул, вскочил, еще раз потер живот и исчез в проходе, ведущем внутрь башни. Я глянул вокруг. Так. Зашевелился еще один из четверых павших варангов. Живой, оказывается. Приняли сидячее положение и двое румийцев. Эти ошалело хлопали глазами, не понимая, что с ними случилось. Я помог подняться исцеленному северянину. Крови он успел потерять изрядно, потому на ногах держался не слишком уверенно. Пока возился с варангом, Туробой, увидев реанимированных легионеров, добил их. Черт! Меня аж передернуло. Наверное, никогда к этому не привыкну. Опять же, к исцеленным у меня возникало какое-то родственное чувство. Такой побочный эффект лечения, что ли? Потому смерть этих двоих воспринял особенно болезненно. Даже открыл, было, рот, чтобы сказать, что-то резкое своему другу-телохранителю. Но промолчал. Мужик просто делает свое дело, а мои рефлексии по этому поводу, моя личная трагедия.

— Иди в башню и посиди там где-нибудь в безопасном месте, — загнав переживания в дальний угол, посоветовал исцеленному варангу. — В драку не лезь — слаб еще.

Тот кивнул и, пошатываясь, исчез в темнеющем проеме двери. А я глянул в глубину улицы. Пока все тихо, но вряд ли так продлится долго: шума мы наделали изрядно и на соседних башнях наверняка уже подняли тревогу. Надо быстро поднимать решетку и открывать наружные ворота. Изнутри башни доносились крики и лязг стали. Я уже собрался бежать на помощь, но тут раздался скрежет, кованая решетка, перегораживающая башенный ход, дернулась и начала подниматься. Слава Богам!

Я и Туробой бросились в арку башни и, как только между вымосткой и нижним краем неторопливо поднимающейся железной преграды образовалась достаточно широкая щель, протиснулись в нее, с трудом отодвинули массивный засов наружных ворот и навалились на створки, толкая их наружу. Те чуть подались и встали.

— Навались! — просипел я и, чувствуя, что от напряжения вылезают глаза, вновь нажал на упрямую створку.

Туробой пыхтел рядом, пытаясь открыть свою половинку ворот. Нет. Не получалось. С моего друга можно было лепить скульптуру: мускулы вздулись рельефными буграми, опять же, пластическая поза. То ли Сизиф, толкающий камень в гору, то ли Атлант, держащий небо. Перекошенный, правда, Атлант. Хм. Надо же — я, оказывается, еще могу иронизировать. Очень к месту! А ну, навалимся еще! Бесполезно…

Позади послышался топот босых ног. Даже не стал оглядываться: наши! Румийцы вряд ли будут бегать по своему городу босиком. Секунда и в створки уперлись десятки рук. Еще секунда и чертовы ворота с жутким скрежетом начали открываться. Еще напор! Створки пошли быстрее. Еще быстрее и с грохотом ударили во вкопанные по бокам башни надолбы, служащие стопорами. Наши, готовые к штурму, должны были этот грохот услышать, но я приказал варангу, на груди которого болтался рог, протрубить дважды, как условились.

Все. Теперь главное удержать ворота до подхода основных сил. Они, где-то в полукилометре. Впереди поставлена конница. Сколько ей понадобиться времени домчаться сюда? Минута, две? Максимум пять. Продержимся. Тем более, румийцы, похоже, все еще не прочухались — никто не торопится на помощь атакованным воротам.

Ну вот — сглазил: в глубине улицы послышался мерный топот калиг легионеров. Надо идти встречать гостей. С гарнизоном башни к этому времени было покончено. Двери, ведущие на стену, закрыты и забаррикадированы: атаковать могли по стене из соседних башен. Оставшиеся в живых варанги, выбегали наружу и выстраивались у внутренних ворот, готовясь встретить врага. Почти все обзавелись румийскими щитами, кое-кто шлемами и пилумами. Собралось десятка три с небольшим.

Мы с Туробоем тоже подобрали щиты, валяющихся у ворот легионеров, и встали в общий строй. Строй получился из двух шеренг и полтора-два десятка человек по фронту. Последний варанг, выбежавший из башни, вынес охапку пилумов. Строй рассыпался. Северяне быстренько разобрали метательные копья и опять построились. Еще секунд десять ожидания и из темноты показался плотная колонна румийцев. Центурион, бегущий в голове колонны, быстро оценил обстановку и отдал команду. Легионеры мгновенно перестроились во что-то вроде фаланги, перегородившей всю улицу, и, не мешкая, двинулись на нас. Когда строй врагов сблизился с нашим метров до двадцати, варанг, стоящий на правом фланге в первой шеренге, скомандовал «залп». Северяне и мы с Туробоем метнули пилумы и тут же закрылись щитами. Вовремя: ответ не заставил себя ждать. Железный дождь забарабанил по выставленным щитам. Вскрики раненых, шум от падения тел убитых. Осторожно, стараясь не сильно высовываться, осмотрелся. Наш маленький отряд уменьшился еще на пять человек — троих раненых, отползающих к воротам, и двоих убитых. В следующий миг румийцы издали боевой клич и ринулись на нас.

Удар сомкнутого, глубокого строя был страшен. Первая шеренга полегла меньше чем за минуту. Мы оставшиеся были вдавлены в проем ворот и здесь уперлись — отступать дальше было нельзя, иначе все, что мы сделали этой ночью, станет напрасным. И мы продержались. Минуты две, или три. Этого хватило нашей коннице, чтобы успеть доскакать до ворот, ворваться в них и врубиться в строй легионеров. Меня варанги во время этой скоротечной схватки вытолкали в задний ряд. Может и к лучшему: я услышал грохот копыт и вовремя скомандовал своим прижаться к стене внутри башенного хода. Потому от удара кавалерии наши, оставшиеся в живых, не пострадали.