– Данила Терентьевич, вы не ошиблись. Ети все земли Дудникова, их шестьдесят тысяч гектар, а Селютин работает Дудникову.

– А хто он такой?

– Да жулик, бывший председатель колхоза. Он нахватал земли, а сам её не обрабатывает путём. Но ты, Данила, бей на Белгород, там всё решат, всё у губернатора в руках, что он скажет, то и будет. Бузычкина тоже бойся.

– Да, я также понял. Благодарю вас, спаси Христос вам, Фёдор Васильевич.

– Что нужно, звони.

Я поехал в Белгород, зашёл в АПК, зашёл к агроному Кузнецову Юрию Андреевичу, стал спрашивать, как начинать оформление земли:

– У меня маленькя не получается, а порядки не знаю, и Селютин не тянет и не везёт.

– Данила, я тебя хочу материть. Я тебе показал наилучшия земли – нет, ты поташшился в свою Шебеку. Сам выбрал, теперь я не могу ничего сделать.

Он вызвал Севальнева, передал меня к нему, он пригласил в свою контору и стал спрашивать, что нужно. Я объяснил, что Селютин не тянет не везёт.

– Да Селютин здесь нихто. Что губернатор скажет, то и будет. Ты чётко проект сделай, что нужно, и приходи, мы всё решим.

– Но я сам не знаю, на какой уровни начинать, и мне необходимо нужон компаньон здешный, чтобы мы спокойно работали.

– Ну вот когда решишь, приходи.

– Хорошо, большоя спасибо.

Звоню Руслану, всё объясняю и приглашаю работать вместе. Ему идея понравилась, и он говорит:

– Данила, ты можешь приехать в Москву?

– Да, конечно.

Я приезжаю, мы стали решать. Я говорю Руслану:

– Нашим старообрядсам надо показать чем ни больше, тем лучше. Сумем показать большой проект – сразу будет внимание, потому что наши старообрядсы хороши бизнесмены. И тянуть не надо, за год ето всё показать, хотя бы хорошей начин. Многи поедут смотреть.

– Да, Данила, ето правильно. Мня ето интересует, и у меня есть хорошая связь с чиновниками и с разными министрами и губернаторами, я могу помогчи старообрядсам не толькя в Белгороде, но и в разных областях.

– Давай ето организавывать вместе.

– Хорошо.

– Но у меня ишо может быть компаньон, ето тоже свой, хоть не нашего согласия, но старообрядсы.

– Данила, не торопись. Начнём, а там видать будет, что нужно.

– Но, Руслан, ежлив я организую встречу с губернатором, поедешь?

– Конечно, обязательно. Данила, я вижу, что ты лишно доверяшь властям.

– Но у нас в Южной Америке так ведётся. Там трудно добиться «да», но, ежлив сказали «да», значит, всё будет.

– Нет, здесь не так. Здесь много сулят, но ничего не исполняют. Ишо едва ли согласятся, чтобы мы с вами работали, им невыгодно, чтобы посторонни мешались [303] .

– Дак ето же дело благородно, что мы начинаем!

– Чиновникам ето неинтересно, им интересно, как больше украсть деняг.

– А где тогда патриотизм?

– Забудь ты про ето, оно у них в кармане.

Руслан познакомил меня с представителями, Калужеской областью, оне тоже приглашают старообрядсов, и даже помянули княгиню Морозову – старообрядку, заказненну никониянами. И свозил меня в Боровск, где строит «Етномир». Да, ето неоценимый проект, уже работает. Но ето толькя начин. Я Руслана познакомил в МИДе с Поздоровкиным Владимиром Георгиевичем. С Русланом решили: как толькя организую встречу с нашим губернатором, он сразу приедет. Перед отъездом Руслан спрашивает:

– Данила, как ты в деньгах?

– Да скудно, Руслан.

– А что молчишь?

– Да неудобно.

– Нет, ето неправильно. Ты берёшься за такоя дело, везде расходы, и ты должен действовать. Вот возми пятьдесят тысяч рублей, а там видать будет.

Я был рад, что с таким долговидным компаньоном имею честь работать, и вернулся в Белгород.

Известил помощнику губернатора Картавенко Николаю Васильевичу, что имею компаньона, своего, с Алтая, откуда наши предки, надо организовать встречу с Евгением Степановичем, вести договоры.

– Хорошо, я организую и тебе позвоню.

– Большоя спасибо.

– Что нужно, звони.

Софоний уже землю приготовил, я на рынке купил рассады, и насадили огороду.

Я изредка звонил в Уругвай Марфе и всё извещал, как у меня дела идут. Но оне меня торопили:

– Надоело жить однем.

– Терпите и молитесь, скоро все будем вместе, будьте готовы.

– Но у нас тут несчастья.

– Что случилось?

– Андриян в тюрме.

– Ишо не лучше! Почему?

– Он перевёз одёжу на лодке, и их ждала полиция тайно, закричали «Стой!», он развернул лодку и убежал, но машину забрали на берегу. Он на другой день ушёл сам в полицию, его посадили и допытывают, но он не сознаётся. Ему подбросили писмо: ежлив сознатся, его убьют в тюрме наркоманы.