– Эрик ВАЛЬДЕНСКИЙ?!! Твою мать, чертов ясновидец, что ты там напророчил? Только не говори, что твой бешеный внучек пошел в отца и деда.

– А разве это не очевидно? Я предупредил тебя, почему не слышу «спасибо»?

– Да уж, есть за что! Порадовал, ничего не скажешь. Эрик Вальденский… Господи, спаси нас от Фоксов!

– Хм…

– Эльрик.

– Да?

– Спасибо. Я подумаю, как мне поступить.

Эрик смотрел на трофейные болиды. На Тира. Снова на болиды.

– Какой идиот придумал, что победителей не судят? – спросил он мрачно.

– Суворов? – рискнул предположить Тир.

– Не знаю такого, – отрезал Эрик. – Что ж, ладно. Победителей не судят, зато их награждают. Вы, господа старогвардейцы, сами нарвались на награду, так что не обессудьте.

Награда была… неожиданной. И явно лишней.

Эрик даровал им землю.

Необъятные просторы на границе с Когердом, да-да, там, где Старая Гвардия – тогда еще Стая – так любила охотиться. Земли эти, захваченные Арнаром фон Геллетом, были собственностью графа, вот граф часть собственности и сплавил. Участи стать землевладельцем избежал только Риттер, которому не полагалось в этом мире никакой собственности.

Это было не слишком-то справедливо. В конце концов, Риттер принимал непосредственное участие в разгроме летного поля, а отделался в итоге легче всех.

– Все ваши беды, – сказал он покровительственно, – от того, что вы живете в миру.

В кои-то веки это высказывание не получилось опровергнуть.

– Знаешь, Суслик, – сказал Эрик в приватной беседе, после того как закончилась торжественная часть, – когда до меня дошли новости из Оскланда, я чуть было не забрал с этих земель моих управляющих. Чтоб вы в полной мере оценили подарок, прониклись и впредь думали, прежде чем проявлять излишнюю инициативу.

– Мы оценили, ваше сиятельство. И вашу доброту тоже оценили. Я еще и название этого… как его?

– Поместья, – подсказал Эрик.

Он даже почти сумел не улыбнуться.

– Да, – Тир кивнул, – название поместья я тоже оценил. Ваше сиятельство удосужилось прочитать Апокалипсис?

Поместье называлось «Рауб». На немецком это означало «грабеж», на вальденском – «море». Зверь из Моря – у графа фон Геллета порой прорезалось рискованное чувство юмора.

– У моего сиятельства брат – кардинал, – сурово напомнил Эрик. – Мое сиятельство много чего читало. Суслик, вы все можете отдохнуть неделю, а потом возвращайтесь в столицу. Занимайтесь с гвардией, и чтобы из Рогера – ни ногой даже на длину тарана.

– Слушаюсь, ваше сиятельство. Что-то будет?

– Да. Что-то будет. А пока – что-то круто заваривается.

Эрик был занят всю неделю, пока Старая Гвардия отдыхала, и еще долгое время после. Эрик принимал послов. Причем не только измитских.

Соседи Геллета: баронства Когерд, Монсут и Ведуц оказались под угрозой войны с кертами. Связь с разнообразными природными духами вынуждала кертов снова и снова пытаться захватить – а точнее, вернуть себе – земли, уже много лет принадлежащие этим трем баронствам. Совпадение религиозных идей с территориальными притязаниями было в Саэти таким же обычным делом, как и на Земле, и Акигардам счел, что настало время для новой попытки отодвинуть северную границу заметно дальше на север.

Вот и аукнулись трофеи: царь кертов решил, что Оскил Моряк, правитель Оскланда, не ударит по нему с юга, потому что Оскил был зол на фон Геллета, а фон Геллет был естественным союзником Ведуца, Когерда и Монсута. В Вальдене все бароны друг другу союзники.

Когерд был отделен от Акигардама баронством Монсут. Но Монсут никто не принимал в расчет: барон, пришедший там к власти после того, как Лонгвиец выбил оттуда орков, едва сводил концы с концами и оказать кертам сопротивление не смог бы, даже если бы захотел. Там же, в Монсуте, в городе Хорн, формально под властью барона, а фактически – сами себе хозяевами жили христианизировавшиеся орки. Эти могли за себя постоять, но они-то точно не стали бы воевать с кертами. Два народа считали друг друга родней и чего доброго объединились бы против людей.