Особой деталью занятий стало общение с заместителем шамана, который долгое время сидел на ветке и не откликался на приглашение угоститься. Кремон решил выпытать у Спина имя старого наблюдателя, а Сонный сразу ухватил его идею и все организовал самым простым и доходчивым образом. Он просто стал называть всех людей по именам, указывая на них рукой и ясно давая понять, что хочет услышать повторение этих имен от Спина. Потом переходил на боларов и называл по имени их, терпеливо дожидаясь подтверждения. А затем указывал на сидящего на ветке заместителя шамана и вопросительно замолкал.

С третьего раза Спин прекрасно все понял, негромко зацокал языком, сдерживая свою веселость, и выдал вполне внятно:

– Грюхун.

После нескольких повторов и подсказок со стороны Лирны удалось понять, что имена у боларов, скорей всего, передаются от наставника к ученику или что-то в этом роде. И по всеобщему разумению, старый Грюхун либо стал полностью нетранспортабельным, либо вообще окончил свое существование.

Но как бы там ни было, новоиспеченный шаман стаи весьма бодро откликнулся на конкретное имя и снизошел до того, что подлетел к столику и сгреб предложенное угощение. Более душевно и подробно общаться он не захотел, видимо твердо придерживаясь выбранной заранее линии поведения. А отлетев обратно на свое место, вновь стал пристально фиксировать все фазы крепнущего взаимопонимания между людьми и боларами.

Кульминацией почти четырехчасовых занятий стали полеты. Вначале Лирна продемонстрировала громкость своего восторженного визга. Затем Мальвика настояла на своем полете, утверждая, что достаточно натренировалась в последние дни на стремительных спусках в поселковом аттракционе. Правда, визжать ей почему-то расхотелось, да и на большую высоту подняться она не рискнула, но после приземления ее щечки были пунцовыми от удовольствия.

А потом всех удивил Давид. Он проконсультировался подробно у Лирны по поводу условных команд и сам решил подняться на максимально достижимую высоту. Против чего со всей горячностью стал возражать Кремон:

– Ты ведь намного тяжелей Лирны. А вдруг они тебя упустят? Ты только представь!

– За меня не переживай. – Самоуверенный голос Сонного мог убедить кого угодно. – Я ведь всегда могу воспользоваться левитацией и уж как-нибудь да приземлюсь.

– Да ты что говоришь?! – возмущался Кремон. – С такой высоты рухнуть – от тебя мокрое место останется!

Было общеизвестно, что для левитации Эль-Митоланам необходимо противодействие твердой или хотя бы жидкой среды. И то над землей они могли подниматься максимум метра на три, в уникальных случаях – на пять. А над водой и того меньше – метр, максимум два. Конечно, падение с крепостной стены или даже с высокой башни не могло повредить колдуну серьезно. Но ведь сейчас был совершенно иной случай. И если колдун успеет набрать громадную скорость при падении, ничто уже не спасет его от смерти. Набранная инерция не позволит задействовать всю силу левитации перед самой землей. Но, видимо, Давид Сонный был слишком самонадеян или обладал какими-то уникальными знаниями в этом вопросе, так как на опасения своего друга и бывшего ученика лишь громко рассмеялся:

– Я никогда не иду на смертельный риск, если у меня нет запасного выхода!

После этого он решительно вышел на открытое пространство, просительно хлопнул в ладоши и поднял руки вверх. Болары весьма подивились такому желанию и даже заворковали между собой, то ли не понимая мотивов колдуна, то ли совещаясь по поводу своих возможностей. Но потом все-таки решились, подхватили Сонного и со все той же кажущейся легкостью повлекли его в безоблачное небо.

Вначале никто не волновался, но, когда высота подъема достигла километра, все забеспокоились не на шутку, а Лирна даже стала апеллировать к невозмутимому Грюхуну:

– И зачем так высоко забираться?! Грюхун, может, хоть ты их остановишь?

Но тот или не понимал смысла обращенных к нему реплик, или был совершенно уверен в безопасности подобных полетов. А может, и знал о какой-то особой цели данного мероприятия. Но реакции не проявил ни малейшей.

Тем временем четверка боларов с человеческой фигуркой в центре вообще превратилась в точку. И по прикидкам опытного Коперрульфа, отчаянный Эль-Митолан, похоже, пересек отметку два километра и лишь тогда дал команду остановиться, а потом и начать спуск. Радиус спирали при этом получился просто огромный. Но где-то на середине спуска компания резко ушла в сторону леса, сделала над ним широкий вираж и, лишь оказавшись над холмами, стала опускаться по наклонной, словно по склону крутой горы. Поэтому скорость полета у земли оказалась поистине колоссальной. Оцепеневшие люди все-таки зашевелились, собираясь разбежаться в стороны от несущейся прямо на них группы летунов, но те совершили очень эффектную горку, сбрасывая скорость, и с ювелирной точностью поставили Давида на то же самое место, где и взяли.

– Уф! – попытался отдышаться колдун. – Я и кричать не мог, оттого что встречный ветер мне чуть легкие не разорвал. Ведь мы летели со скоростью урагана! А то и больше! Даже представить себе не мог такого удовольствия!

– Но зачем же ты так высоко поднялся? – недовольно спросил Кремон.

– О! Ты не представляешь, какой вид открывается с высоты! – восторгался Сонный. – Я бы еще поднимался, да, видимо, наши друзья по каким-то причинам не захотели забираться выше определенной точки.

– Ой! Смотрите! – неожиданно вмешалась в разговор Мальвика. – Болары собираются улетать!

Действительно, Спин с товарищами медленно поплыли в сторону леса, слегка покачивая корнями. Они всегда так делали при прощании.

– Надо же, – расстроился Кремон, – а я уже думал о совместном обеде на лоне природы! Конюха послал в замок за яствами и напитками, их прямо сейчас доставлять начнут…

– Ничего страшного, – решил Давид. – Предлагаю обед все равно провести в этом очаровательном месте. А вдруг наши друзья еще вернутся?