– На обыкновенного не слишком похоже.
– Харитонов покачал головой.
– Чтобы подмять под себя целую деревушку, да еще такое время держать все в тайне - нужны специальные навыки! Так что предположение насчет ФСБ не лишено оснований… Чем хоть они занимаются там?

– Не знаю, нам из ямы видно не было. Но Стас предположил, что они и в город вылазки делают… Да! И вот еще что!
– Василий встрепенулся.
– На окраине деревни мы крест видели. Огромный - метров пять высотой. Старуха нам про послушников поминала, вот Стасик и предположил, что этот крест тоже сооружен для них. Может, какой-нибудь обряд посвящения или другая чепуха.

Харитонов быстро переглянулся с Мишаней.

– Крест, говоришь? Это интересно.

– Так, может, он просто шизик?
– предположил Лосев.
– Этот ваш Атаман? Из каких-нибудь новоявленных сатанистов?

Гринев покачал головой.

– Про сатанистов не в курсе, но Горбунья говорила, что он опасен. Просила быть максимально осторожными. Дескать, на подступах к деревне послушники у них ямы роют, ловушки устраивают. Да мы и сами на них натыкались. Это я, значит, о ловушках. Стас самострел обезвредил, а я на растяжку дважды натыкался.

– А что вам еще старуха рассказывала?

– Да в общем-то ничего. Не получилось у нас с ней долгого разговора. Там же кругом орлы с пушками, так просто к яме не подойдешь. Это только она определенными свободами пользуется.
– Гринев вздохнул.
– Так что кроме старухи да девушек никого больше не видели. Народ там запуганный, - делают все, что пожелает левая нога Атамана. А вот здесь, - Гринев показал на один из своих рисунков, - у них что-то вроде полигона. Мы, когда к яме шли, хорошо его рассмотрели. Здоровенная такая площадка - и краской вся измазана. Совсем как у нас после пейнтбола.

– Выходит, что-то вроде учебного лагеря… - кивнул своим мыслям Харитонов.

– Ну, да! А в самом центре села у них вышка стоит.

– Какая еще вышка?
– Харитонов насторожился.
– Ты про вышку ничего не говорил.

– Значит, забыл… - Гринев виновато улыбнулся.
– Тем более, что хитрая у них вышка. Совсем не такая, как в зоне. Скорее - небольшая площадка. А установлена она между живых сосновых стволов. Высота - в аккурат на уровне крон, а потому и рассмотреть ее трудно. Наверху прожекторы и пулемет «Корд»…

– Погоди-ка!
– Маратик встрепенулся.
– Про «Корд» ты откуда знаешь?

– Так Стасик же сказал! Сам-то я в пулеметах не разбираюсь, а Стас сходу определил калибр и марку.

– И где у них расположена эта вышка?

– Хмм… Примерно здесь… - вновь взяв в руки фломастер, Василий подтянул к себе лист с прежними набросками, аккуратно дорисовал вышку. Чуть отстранился, оценивая общую картину.
– Вот теперь, кажется, все. Если что-нибудь еще вспомню, дорисую.

– Нет уж, Васек, ты сейчас постарайся все вспомнить. Потом поздно будет.

Гринев нахмурил лоб.

– Я постараюсь, только голова чугунная…

– А ты еще кофейку выпей. Да таблеточек янтарной кислоты пожуй. Ну? Чего ты там еще вспомнил?

– Да так, мелочь одну. Может, это и не так важно, но когда я возвращался, дважды в окопчики какие-то проваливался. Аккуратные такие окопчики! Теперь вот подумал: может, это схроны для наблюдателей?

– Возможно, - Дмитрий кивнул.
– Нарисуй-ка нам их тоже. А заодно и про собачек расскажи подробнее. Ты говорил, много их там?

– Ну, этого добра у них хватает! Десятка два как минимум. Мы, правда, видели только часть вольера, но лай доносился и с других концов деревни.

– А порода?

– Да все вперемешку. Но питбуля видел только одного. Это, значит, когда нас дымом выкуривали. Он меня, гад такой, и повалил на землю.

– И что?
– заинтересовался Шебукин. Этой части рассказа он не слышал.
– Врезал ему хоть раз?

– Кого там! Я даже за нож схватиться не успел. Хотя, может, и хорошо, что не успел. Там зверюга такая была, что никакой дубиной не отмахаешься.

– Ну, это смотря куда бить… - со знанием дела протянул Маркелов.
– Питбуль - он как акула. Самое уязвимое место - нос. Если хорошо ударить, можно и убить.

Вспомнив о грозном псе, Гринев поежился. Судорожно ухватив кружку с кофе, жадно отхлебнул.

– Ладно, с собаками выяснили. Что еще можешь добавить?
– Харитонов задумчиво разглядывал художества Гринева.

– Да практически ничего. Мы ведь все это время в яме скучали, небо наблюдали исключительно через решетку.