В принципе такой расклад его, действительно, устраивал, но двор есть двор, - в любой момент сюда могли забрести гуляющие с колясками мамаши или забежать дети, а что такое убийца с заложником на руках, Шебукин знал прекрасно. Сам пару раз участвовал в операциях задержания и понимал, насколько сложно сохранить жизнь невольного пленника.

– Але, ребятки, расслабьтесь! Мне нужна только старуха.
– Вновь вступил в переговоры стрелок за избушкой.
– Отдайте ее мне и валите куда хотите.

– Старуха - собственность паханов с Юго-Западного!
– не очень уверенно предупредил блатной.
– Кончишь ее, будешь иметь дело с Зямой Питерским и Рамой.

– А мне так и так с ними дело иметь!
– ухмыльнулся оппонент.
– Как-никак я твоих чуханов завалил. И тебя наверняка завалю!

– Это мы, сука, еще поглядим!

– А тут и глядеть нечего. Я ведь знаю братву с Юго-Западного. Таких крыс во всем городе поискать. Ни стрелять, ни воевать толком не умеете. Только и знаете, что паяльники в очко буржуям совать. Придет время, и под нас ляжете. По первому слову, мандавошки драные…

Стрелок намеренно заводил братка, и это ему удалось. Ожидая неминуемого, Шебукин в готовности приподнял руку с пистолетом. Он не ошибся. Ругаясь на чем свет стоит, блатарь наобум выстрелил в избушку, духарясь, выскочил из-за крыльца.

– Ну?! Где ты там вошь болотная? Выходи один на один!

Шебукин легко мог бы положить его первой же пулей, но он не двинулся с места, внимательно следя за избушкой.

– Что же ты, гнида, зад свой в песочницу зарыл? Выходи, если не трусишь!…

– Да здесь я, здесь… - стрелок, в самом деле, выглянул наружу, но совсем не там, где его ждали. Свое грозное оружие с удлиненным стволом он просунул в узенькое детское окошко - и выстрелил, как плюнул, всего один раз. Блатной повалился лицом вниз, и в тот же миг, опережая собрата, загрохотал «Макаров» Шебукина. Придерживая правую руку левой, Михаил стрелял на пределе дальности, сознательно опустошая обойму. Когда затвор клацнул в крайнем положении, он стремительно перекатился в сторону, выхватив запасную обойму, перезарядил пистолет. Впрочем, в патронах уже не было надобности. Если бы он не попал, далекий стрелок наверняка успел бы превратить его в решето. Но он молчал и, поднявшись, Шебукин неспешно приблизился к избушке.

Молодой человек, в самом деле, умудрился протиснуться в крохотный домик. И ведь рискнул - не испугался, что окажется в подобии ловушки. Он все еще был жив, хотя одна из пуль угодила ему в грудь, другая перебила кисть. Собственно, эта вторая пуля и спасла жизнь Мишане. В противном случае молодой человек, конечно, успел бы выстрелить.

Шебукин наклонился, чтобы вытянуть его наружу, но паренек протестующее застонал:

– Оставь! Больно… Хочу умереть здесь.

Михаил растерянно пожал плечами

– Уж извини, браток, мы честно играли. Так уж вышло, что слабое звено - ты.

– Ошибаешься! Хрен бы ты меня подстрелил, если бы не этот мудак.
– Парень сипло раскашлялся, на губах у него выступила кровь.

– За кого хоть умираешь? За Атамана?

Губы умирающего сложились в подобие улыбки.

– За Клан умираю. И за Магистра.

– Чего, чего?

– Ты не поймешь…

– Куда уж мне, - Мишаня тоскливо поглядел в сторону Василисы. Колдунья продолжала стоять у крыльца, ни секунды не сомневаясь, что небесные силы должным образом позаботятся о ней.
– Только я, братан, бабуль не убиваю, потому и остался жив.

– Ты не живой, - раненого скрутила жестокая судорога. Он уже не говорил, а хрипел, каждое слово выталкивая из себя жесточайшим усилием: - Ты труп!… Давно уже труп!…

Кровь напополам с кашлем выплеснула ему на подбородок, и Шебукин в растерянности поднялся.

– Кто бы кому говорил… - пробормотал он. Подобно Василисе, он также сохранял невозмутимость, хотя по идее ему следовало сейчас спасаться со всех ног. Даже если приедет грузовичок с СОБРом, то разбираться - кто прав, а кто не очень - эти ребята не будут…

Но ему повезло. Первыми во двор ворвались две машины с «кандагаровцами». Из передней вылетел Серега Маркелов, из второй выбрались Харитонов с Лосевым - все трое вооруженные автоматами «Калашникова».

– Как ты тут?
– держа автомат наперевес, Дима Харитонов крутанулся на месте, мимоходом заглянул в избушку.

– Да не крутись ты, все нормально.

– Ничего себе нормально! Пять трупарей мне сделал!

– Зато Василису живой сохранил.

– Ее-то сохранил, а вот Гринева не уберег. В больничку парня отправили.