Шрифт:
– Отпустите девушку! Она ни при чем.
– Конечно! Она случайно с тобой ехала! Бросай кейс, дедуля.
Никите не пришлось повторять дважды – он выполнил приказ налетчиков.
– А теперь слезай со своего драндулета и медленно двигай вперед, подняв руки.
– Не надо! – закричала Ася, сама от себя такого не ожидая. – Они сказали, что мы – трупы! Спасайся!
Но Никита, не реагируя на ее слова, медленно двинулся к ним, как ему было сказано, подняв руки.
– Проверь его карманы, – скомандовал один из преступников, уже поднявший со снега кейс.
И вот тут-то и началось... Когда лысый детина приблизился к Никите, тот резко опустил обе руки на шею бандита. Бритоголовый опустился на корточки и тут же получил коленкой в лицо. Из его носа хлынула кровь, мгновенно окрасившая снег в красный цвет.
– Ах ты!.. – Другой бандит поспешил на выручку товарищу, но был остановлен воплем босса, стоящего возле Аксиньи:
– Не подходи к нему! Стоять! Я сейчас вышибу мозги этой девке!
И по холоду металла у себя на виске Аксинья поняла, что тот не шутит.
– Ну что, господин Рембо, умерил свой пыл? Одно движение, и она – труп!
– Я все понял, – снова поднял руки Никита и больше не сопротивлялся.
Перед глазами Аси развернулась настоящая бойня. Бандиты набросились на Никиту с первобытной злостью. Послышались глухие удары, словно кто-то выколачивал ковер от пыли. Со стороны это смотрелось дико: бритоголовые «братки» мутузят Санта Клауса под Новый год... Такие вот бездушные люди.
– Прекратите! – очень громко и звонко закричала Аксинья.
– Молчи, дура! – снова ткнул ей кулак в спину оставшийся рядом главарь. Именно она под дулом пистолета, приставленного к голове, и явилась тем оружием, которое заставило Никиту сдаться. Ей это осознавать было горько и неприятно, и она громко зарыдала, несмотря на толчки в спину. – Ладно, хорош! Убьем не в чистом поле. Хоть тут и нет никого, но тьфу-тьфу-тьфу... Лучше там, где никто не увидит. Грузи его в багажник, бабе мешок на голову, и в путь, братва! – скомандовал старший.
– Деньги взял?
– Обижаешь...
Глава 7
– Ты здесь? – спросила Аксинья в темноту.
В ответ раздался надрывный кашель, и Никита ответил:
– Здесь...
– А где именно?
Воняющий машинным маслом плотный черный мешок с Аси так и не сняли. Она могла ориентироваться только на свои ощущения. А они были, если честно, не очень... Холод, сырость и очень неприятный, едкий запах. Положение Аксиньи осложнялось тем, что ей связали руки за спиной, и она не могла стянуть ненавистный мешок.
– Это какая-то заброшенная шахта с отходами, – пояснил Никита.
– С какими отходами?
– Думаю, с химическими.
– О господи! А ты видишь!
– Я не ослеп... Один глаз опух, но в целом вижу.
– У тебя на голове нет мешка?
– У меня нет... А зачем? Я ж в багажнике валялся, что оттуда разглядишь? Только вот зачем они тебе глаза закрыли, если решили нас здесь захоронить?
– Никита, мне страшно...
– Не бойся, я что-нибудь придумаю! – Голос показался настолько неуверенным, что Аксинье стало совсем тоскливо.
– Мне плохо в темноте... Как бы снять этот мешок?
– Поверь, тут не на что любоваться.
– Никита, я понимаю, что смерть перед расстрелом встречали и с завязанными глазами, но я хочу видеть... Почему ты не уехал?
– И бросил бы тебя?
– Ты же меня не знаешь!
– И что? Я бы никого не бросил, – спокойно ответил он.
– А ты знал, что за тобой охотятся эти отморозки?
– Я похож на идиота? Тогда бы я не рассекал в одиночку на снегоходе в ряженой одежде, а звонил бы куда следует... Я, конечно, умею помахать руками и ногами, если что... Но обычно это происходило в спортивном зале, да и противник по бою не размахивал огнестрельным оружием...
– Значит, не знал... А я уж решила...
– Что?
– Что ты с ними.
– Вот еще!
– Чем же это так пахнет противно?
– Какие-то химикаты... – меланхолически повторил Никита.
– Они отобрали деньги! Что им еще нужно?! – в сердцах крикнула Аксинья.
– Им свидетели не нужны... И руки марать не хотят, вот и скинули в эту клоаку в надежде, что сами здесь загнемся.
Голос Никиты оставался для Аси единственной связью с внешним миром: хорошо, что он такого приятного тембра...