– Наверное, мамы сказали своим детям, чтобы они не бродили ночью по кладбищу.

Гена полуобернулся к ней:

– Не знаю, как у вас в Москве, но у нас дети и так не ходят ночью по кладбищу.

– Я пошутила... Значит, неизвестно, кто это сделал?

– У меня, конечно, есть связи, но не такие, чтобы знать точно. Насколько я сейчас знаю, никого пока не нашли. Да еще люди говорят, что поделом врачу этому, он был не очень хороший человек. Давно поговаривали, что в нашей психлечебнице прятали неугодных людей. Что там пропадали совершенно нормальные люди. Но это все так... слухи.

– Просто так слухи тоже не ходят.

– Это верно. Мы подъехали. Я остановлюсь здесь и пройдусь с тобой, не возражаешь?

– Конечно нет, с тобой не так страшно.

– А чего ты боишься?

– Я оговорилась, – оглянулась по сторонам Аксинья. – С тобой мне будет не так одиноко и скучно.

Ближайшие полчаса они ходили между рядами самых невероятных вещей.

– Да-а... – протянула Ася. – Это вам не Париж. Здесь действительно больше рухляди, чем антиквара. На таких рынках даже запах специфический – старья, клопов и еще какой-то дряни.

Гена плелся за ней унылой походкой:

– Не знаю, что тебе ответить. Я вообще здесь первый раз. Ни один из моих клиентов никогда не просил меня сюда отвезти.

– А я люблю такие рынки. Но это очень утомительно. Иногда ходишь часами, прежде чем найдешь хоть что-то стоящее.

– Мы же договорились о почасовой оплате, поэтому мне абсолютно все равно, сколько ходить, а твоя компания мне очень приятна.

– Спасибо на добром слове.

Аксинья прошла мимо стоптанных детских башмаков, неизвестно какого года выпуска, носовых платков с кружевом ручной работы, старых грампластинок, игрушек довоенных времен, кримпленовых платьев, которые не смогла съесть даже моль, канделябров, галош, старой посуды. Рядом с одним из сервизов Ася остановилась.

– Купи! – тут же засуетилась продавщица. – Очень хороший сервиз девятнадцатого века, фарфор, Англия, императорская коллекция. Маленький дефект – одно блюдце разбито! Но зато – все остальное!.. – Продавщица начала стучать по каждой чашке и тарелке.

– Дайте копеечку! – дернула Аксинью за рукав старушка с согнутой спиной.

– Я беру сервиз! – Ася достала кошелек, протянув старушке пятьдесят рублей.

– Спасибо, милая...

Аксинья расплатилась за сервиз, и они с Геннадием двинулись дальше. Шофер нес коробку с упакованной посудой.

И вдруг Ася разошлась. Ее словно прорвало на покупки.

«Я обещала сделать интерьер единственным и неповторимым, а для этого подойдут только старинные вещи, а не современного стандарта. Надо их только хорошенько отреставрировать».

Аксинья купила два очень импозантных кресла, у одного была сломана ножка, и оба они требовали перетяжки ткани. Потом – два ковра в очень хорошем состоянии, один в восточном стиле. Она также приобрела большой турецкий барабан – решив сделать его изюминкой одной из комнат, оформленной в турецком стиле, затем добавила старинные кисти для занавесок, большое зеркало в тяжелой раме с голубками, круглый стол, журнальный столик и еще коечто...

Гена сначала испугался, что все это она заставит его нести, но Ася всем давала адрес Никиты и говорила, чтобы привезли товар через неделю. За доставку она тоже заплатит.

– Я, честно, устал, – сказал Гена. – Мы три часа ходим.

– Ой, и вправду! Я увлеклась и потеряла счет времени. – Она оглянулась и увидела дешевое рыночное кафе.

Туда-то они и направились. Но по дороге были перехвачены женщиной лет пятидесяти. Она шепнула суетливо и нервно:

– Вы покушать захотели? В кафе идете? Я вам не советую! Там полная антисанитария, и еда – невозможно в рот взять! Картофель у них хранится на складе вместе со стиральными порошками. Мясо, так вообще из собак, наверное, берут... Кофе – самый дешевый!

– Зачем вы нам все это говорите?

– Предупредить, чтобы не отравились.

– А что делать? Альтернативы-то нет.

– Как же нет? Я бы не стала тогда и говорить! Пойдемте со мной. У меня за углом питание свое, домашнее... очень все вкусно! Качество гарантирую! Не могу, конечно, предоставить справки, какие требуются. Но поверьте, что вы не пожалеете!

– Вот дает! Бизнес! – гоготнул Гена.

– Ну хорошо, – не очень уверенно согласилась Ася.

– А если в кафе узнают, что вы у них клиентов отбиваете? – спросил Гена.

– Вы же не скажете? Мне тоже надо как-то существовать. У меня мама – инвалид и двое детей. Вот все вместе с вечера тесто ставим, ночью начинки делаем, утром в пять я уже готовлю и пеку... Вечером продукты на оптовом рынке закупаю, где подешевле, но уже у проверенных, качественных продавцов.

– Всё, конечно, хорошо, но мы замерзли. В кафе мы хоть посидели бы под крышей. А есть на улице, даже не присев, совсем не хочется, – высказал свои возражения Геннадий.

– Почему же на улице? Я на «жигулях». Вы сядете сзади, я все подам! Печку включу!