– Это... это...
– мужчина не мог вымолвить ни слова, указывая на резвящихся мальков пальцем.

– Да, Принц, это мои, нет, наши дети... Икринки вскрылись совсем недавно, месяц назад, как раз тогда, когда ты прилетел с ордой "ЖАЛА" на хвосте...

– Но... когда...

– Разве это важно теперь?
– махнула рукой Лора и замолчала. Её лицо озарилось каким-то приятным воспоминанием и властное выражение на нем вдруг исчезло и лицо стало почти юным и мечтательным, как у девочки. Она улыбалась, смотрела на резвящихся мальков и что-то в них видела такое, чего не видел мужчина, а может - и не видела - взгляд её был отрешенным, казалось, она скорее смотрела сквозь них, сквозь время, созерцая какое-то отдаленное прошлое.

Мужчина вдруг взял её за руку и, поднеся руку к своим губам, крепко поцеловал.

– Я... мне бы хотелось...

– Конечно - улыбнулась, поняв его с полуслова Лора.
– Стоило ей протянуть руку к детям, как они, видимо, услышав телепатически зов матери, тут же беспрекословно бросились к ней навстречу, по-прежнему громко визжа и плескаясь. Казалось, они плескаются так сильно совершенно без нужды, как свойственно только детям - забавляться зрелищем брызг во все стороны.

Они подплыли прямо к берегу и вылезли наружу. Хотя им был всего месяц, это были уже сформировавшиеся особи. Полностью обнаженные, три мальчика и три девочки, практически полностью одинаковые - зеленые волосики на головке, большие зеленые глаза, маленькие коралловые губки, крохотные перепонки на пальчиках...

– Но, Лора, они ведь совершенно на меня не похожи!
– всплеснул руками мужчина, опускаясь на колени и обнимая сразу всех шестерых, прижимая к своей груди все шесть мокрых и холодных, как рыбки, детишек, а по щекам его стекали слезы.

– Тем лучше! Никто, даже твоя Фея, никогда не узнает о них - не правда ли? У меня это уже пятая тысяча пошла... И все в меня, как один...
– в глазах Лоры промелькнула гордость.

Мужчина на миг оторвался от поцелуев кругленьких щечек и выпуклых лобиков детишек и с удивлением, если не сказать, с легкой неприязнью посмотрел на Лору, а та лишь улыбнулась:

– Да, мы не такие как вы, люди... У нас, как у моря, нет ничего постоянного - и до тебя их были - тысячи, и после тебя будут - тысячи... Что поделаешь, я - матка этого подводного улья и только я могу давать неограниченное число потомства - на мне основная ответственность за увеличение нашего рода - так что не обессудь...

Мужчина понимающе кивнул, а детки, продолжая верещать, уже забрались ему на плечи и теперь теребили его своими цепкими когтистыми пальчиками за все, за что только можно было теребить - за волосы, за уши, за края туники, за щеки... Они ползали по нему как сущие обезьянки и все кричали: "папа, папа, папка, папа"...

– Но если бы ты только согласился стать нашим королем - не было бы больше никаких тысяч...
– почти шепотом произнесла Лора и села рядом с мужчиной на мягкий прибрежный мраморно-белый песок и прикоснулась своей рукой к щеке мужчины.

– ...И ты перестала бы тогда быть маткой?
– с блеснувшим в глазах огнем любопытства спросил мужчина.

– Да. Я бы стала обычной русалкой... какой я всегда мечтаю быть...

Но в этот момент дети так сильно навалились на плечи своего только что обретенного отца, что он не удержался и бултыхнулся прямо в воду, а когда вынырнул - заливисто, во всю глотку, весело рассмеялся, и смех его был подхвачен шестью писклявыми голосочками в унисон...

Чудовище остановилось, не долетев всего каких-то пару сотен шагов до земли, а потом языки пламени стали стремительно спадать. Можно было уже различить человеческое лицо, руки, торс... А потом - узнать в нем знакомый образ Люка... А ещё через несколько мгновений он бессильно упал на дымящуюся от нагрева землю, тяжело дыша и отдуваясь.

– Теперь ты понимаешь, почему я не разрешила твоему возлюбленному остаться в нашем королевстве?
– грустно улыбнулась королева Лора, помогая встать с земли все ещё не оправившейся от пережитого шока Марине.
– Он - оборотень по рождению, солнечная природа когда-нибудь окончательно поглотит все человеческое в нем... Если бы не зеркальце правды, от нас с тобой, как и от всего острова - не осталось бы даже и пепла...

В это время с трудом откашливаясь, с земли встал Люк. Костер уже почти погас, лишь отдельные угли ещё просвечивали ярко-красным огнем из под пепельно-серой коросты поленьев, где-то на востоке уже начинало светать, ни русалок, ни их мохнатых спутников невозможно было увидеть - все они бежали, утренний туман уже клубился над рекой, но птицы петь ещё не начинали, лишь изредка - то там, то здесь в реке плескалась рыбка.

Волосы Люка были спутаны, он чувствовал жар внутри, белки глаз были почти красными от лопнувших сосудов.

– Я видел отца, там, в этом зеркале, да?
– указал он дрожащей рукой на маленький в простенькой медной оправе ничем не примечательный внешне предмет дамского туалета в руке у Лоры.

– Возможно...
– ответила она, сжав губы.
– Зеркало непредсказуемо, я не могу знать, ЧТО ты видел в нем...

– Я знаю, я видел своего отца, о котором ты ничего не хотела мне говорить там, в Чертоге, я это чувствую. Его зовут "Принц", не правда ли? Я хочу знать! Я хочу его видеть!

– Нет!
– взвизгнула Лора и зашипела как змея.
– Ты должен уйти - и уйти отсюда - из моих владений, и из людских тоже - навсегда!