Наконец, сова Люка и Марины приземлилась, но как только влюбленные соскочили с её спины, она тут же, протяжно "ухнув", взмахнула крыльями и... исчезла, растаяв как снег весной, только мгновенно, а на её месте оказался... коренастый бородатый мужичок с курчавой шевелюрой, нижняя часть тела которого была сплошь покрыта бурой шерстью, как у козла, а ноги у него - самые настоящие копыта... А на голове у него был венок из дубовых листьев...

Остальные совы, приземляясь, также превращались в таких же существ, а потом они, игриво хохоча, обхватывали своими мохнатыми руками тонкие бледно-зеленые таллии своих наездниц и впляс бежали к уже вспыхнувшему костру.

– А это что ещё за новости?
– недоуменно сдвинул брови Люк.
– Что за фокусы такие?

– А мы не фокусы, мы - хранители здешних лесов - фавны, а по-людскому - просто лешие!
– представился Люку, сделав поясной поклон, "их" транспортное средство и опять хохотнул - видимо, фавны, под стать русалкам, также были постоянно веселы и легкомысленны.

– А-а-а! Понятно, а меня зовут...

– ...не надо представляться, мы тебя уже знаем, Люк-отверженный... Ты тут поосторожней! Многие побаиваются тебя - морская королева просто так ни кого не прогоняет...
– и фавн заговорщицки подмигнул и прислонил свой мохнатый палец к губам.

Люку опять стало не по себе, но тут вступилась Марина:

– А ну, прочь с дороги, мохнатое чудище, пока я тебе тут одно место не поджарила! Люк - такой же, как вы все, ничуть не хуже! Он мой жених и мы обязательно поженимся, слышишь?
– и зашипела на фавна так, что тот предпочел, раскланявшись, удалиться, тем более что на одной сове прилетело сразу две русалки, а потому у него тоже образовалась пара...
– Люк, слышишь, не обращай ты внимания на них... Дураки они лесные... Только и умеют - петь, плясать да с русалками забавляться... Я тебя в обиду не дам, слышишь?
– она взяла своими пальчиками его подбородок и повернула его к себе...Но Люк освободился от её объятий и грустно пошел к костру, прошептав: "И здесь то же самое, опять... отверженный...".

Но не успел Люк опечалиться, как к нему с хохотом уже подлетели три русалки в длинных белых одеждах, как и Марина, и, схватив его под руки, понесли к костру - тут уже готовилось главное действо...

Полная луна была уже в зените, сов больше не подлетало и вокруг костра собралось без малого три-четыре сотни русалок и фавнов.

Раздалось условное угуканье совы - оно прозвучало 12 раз -...и русалки с фавнами, взяв друг друга за руки, образовали огромный хоровод. Тут же раздалась откуда-то из дубовой рощи заливистая музыка деревянных флейт и барабанов, и пошла веселая пляска вокруг костра...

Марина взяла Люка за правую руку, а за левую - другая русалка - с сиреневыми волосами...

– Люк - это священный танец-хоровод в честь Хороса - по-нашему Солнца - будем же плясать и веселиться!
– и, рассмеявшись, потянула Люка за руку.

Танец был несложный и Люк довольно быстро с ним освоился. Он состоял в том, что каждый из танцующих держался своими руками за таллию впереди стоящего и подпрыгивал в такт музыке, вытягивая в прыжки то левую, то правую ногу - все одновременно.

Люку этот танец понравился, он быстро забыл о своей печали и весь отдался ритму. Ритм был такой, что волей-неволей руки и ноги сами пускались впляс, причем всегда, независимо от твоей воли, попадая в такт. Особенно же Люку понравилось ощущение, что ты стал частью какого-то организма, его крохотной клеточкой, и переживание каждой клеточки по отдельности становилось общим переживанием. Для Люка это было ново - ведь он всегда жил один, всегда...

А тут - он держал таллию Марины, а его - русалка с сиреневыми волосами - и они скакали как дети на полянке и смеялись, во все горло...

Когда, наконец, пляска закончилась, фавны принесли откуда-то большие морские раковины, наполненные водой, и русалки с фавнами стали утолять жажду - от пляски все запыхались - по одной на пару. Марина протянула раковину сначала ему. Люк стал пить холодную, режущую зубы воду, удивительно вкусную и ароматную... а чувствовал, как от неё голова идет кругом, как от солидной порции крепкого вина...

– Эй-эй-эй, любимый, все-все-все! Дай сюда, а то захмелеешь, заснешь - я что - одна буду веселиться, ха-ха-ха!
– Марина вырвала у него из рук раковину с вкусной водой и опорожнила её одним глотком, а потом - улыбнувшись влажными зубами, она обняла крепко-крепко Люка и поцеловала, да так, что он почувствовал солоноватый привкус в крови во рту - Марина опять не удержалась и прокусила ему губу...

А когда, наконец, она отпустила его, Люк заметил, что глаза её как-то странно горят, ну прям как колодец, отражающий своей поверхностью ярко-светящую желтую луну. Он посмотрел вокруг - глаза фавнов и других русалок также горели. Они нестерпимо тянулись друг к другу обняться, прижаться, поцеловаться...и вот уже поляна наполнилась томными вздохами и страстными смешками...

– Что это с ними, Марина?
– с трудом произнес Люк, так как и сам чувствовал, что едва сдерживает себя, чтобы не обнять и не поцеловать свою невесту.