Он развернул газету, показывая мне репродукции обеих картин.

К сожалению, я должен был возвратиться к вопросу об убийстве в Западном районе.

— Говоришь, «Дилижанс»? — повторил Мариан, когда мы спустились в контору. — Что-то я слышал. Правда, не в моем отделе, но, помню, по этому вопросу были какие-то споры. Надо расспросить коллег.

Он долго звонил по местному коммутатору, но через несколько минут беспомощно развел руками:

— С человеком, который хотел продать нам «Дилижанс», разговаривал только профессор Грейн. Об этом деле должны знать в Почтовом музее на улице Святой Барбары… Но… профессор Грейн умер, а музей перевели во Вроцлав!

— Скажи, который час? — спросил я, посмотрев на свои не заведенные в утренней спешке часы.

Мариан вытащил серебряный «Нортон» с надписью «Лондон 1785», у которого был громкий, как у трактора, ход. Это был предмет моей давней зависти.

— Ровно десять. В одиннадцать во Вроцлав вылетает самолет. Я это знаю, так как был там на прошлой неделе.

— А как… насчет «Нортона»?

— Спасибо. Можно поговорить об обмене.

— Разреши позвонить от тебя? — попросил я.

— С городом — через ноль. — Он пододвинул ко мне аппарат.

— Если считаешь, что это необходимо для успокоения твоей совести, — говорил полковник, — садись в самолет и лети во Вроцлав. Только запомни: если из этого что-то получится, я оплачу стоимость билета, в противном случае — нет. Решай!

— Вылетаю и вернусь к вечеру! — решил я.

Звонить маме домой смысла не было. Но НД о моем выезде я уведомил.

— Химический анализ пока не дал никаких результатов, — проинформировал меня НД. — Как в первом, так и во втором случае применен неизвестный яд. Это только подтверждает, что второе убийство тоже совершено Послом. Сделай все, чтобы добраться до него.

Теперь я мог передохнуть и выкурить сигарету.

— Эх, если бы мне в ближайшие две недели достать машину! — начал вздыхать Мариан. — Будильник у меня есть, — он полез в ящик стола, — теперь не хватает автомобиля.

— А зачем тебе автомобиль? — Я взял в, руки самый заурядный будильник.

— Видишь ли, в одной деревне на Подлясье есть часы из Вельсена, с кукушкой, 1632 года. Вельсен — это почти пригород Гарлема. А хозяин часов — органист — хочет выменять их только на будильник. Но поезда туда не ходят… А тогда у меня не было с собой будильника.

— А что ты там делал?

— Был по служебным делам. Осматривал старинную колокольню.

Меня осенило: у НД есть машина, он собирает «Спутники», а я могу заполучить «Нортон». Просто так. За здорово живешь!

— А марок у тебя нет, Мариан?

— Нет. Зато у меня есть восьмиугольный подсвечник. Считаешь, слишком много углов?

— Мне кажется… один мой знакомый мог бы тебя подбросить на машине в ту деревню. Но подсвечник не пойдет. Для этого нужны марки со спутниками.

— Э, ничего ты не понимаешь, — объяснил Мариан, провожая меня до трамвайной остановки. — За подсвечник я достану статуэтку Вольтера, за которой охотится тип, имеющий фигурку из Челси. Эту фигурку я сменяю на вазу, на которую зарится кто-то, от кого можно получить испанский пистолет и две дамасские сабли. За пистолет и сабли я получу икону XVI века от коллеги из музея оружия. А тип, который собирает иконы, в свою очередь имеет контакт с человеком, близкий приятель которого знает много лет лицо, коллекционирующее марки. Ну, разве не просто?… Если получится, то за посредничество получишь «Нортон». А эти часы упоминал в своем каталоге сам король старинных часов Марфельс!

Мариан был заядлым коллекционером; да и все, о чем он говорил, происходило в безумном мире коллекционеров!

— Свяжись с НД. У него есть автомашина, и он собирает марки. Я тоже постараюсь его уговорить.

В транспортном агентстве было почти пусто, отпускной период еще не начался. Билет я купил без хлопот.

«Одного часа на Почтовый музей должно хватить, — думал я, сидя в удобном кресле «ИЛ»а. — Раз Посол пробовал продать «Дилижанс» и по этому поводу музейные специалисты между собой спорили, то его должен был запомнить кто-нибудь из работников музея».

Пока у нас было лишь общее описание его внешности, правда, показания студента-медика, вдовы и служащих почтового отделения в принципе сходились. Нам известно, что он существует и действует где-то рядом. Убийством вдовы он вновь дал знать о себе.

Но, чтобы добраться до него, мы знали слишком мало.

Постепенно небо затягивалось тучами, но я надеялся, что к вечеру вернусь из Вроцлава домой. Соберу только дополнительные сведения о личности Посла, виновного теперь уже в двух убийствах.