– Ну... это спорно, знаете ли, - заметил ГБрайт.

Я пожала плечами, спорно так спорно.

– Ну, а почему покончить с собой именно утопившись?
– спросил ГрюМи.

– Опять же, явное самоубийство - это расписаться в своей вине, а так тело не найдут и ничего доказать не смогут.

Все замолчали, обдумывая мои слова. Грюндеры все просчитали быстро и тяжелыми взглядами уставились на меня. Но им версия самоубийства Кейко-Бронкса была выгодна.

– Есть один момент, - произнес Елкин, - после убийства Кейко-Бронкс был на людях и вел себя нормально.

Я опять пожала плечами.

– Спонтанная или осознанная постановка зеркала, и как раз после снятия, все накатило с удвоенной силой.

– Осознанная?
– опять ГрюМи.

– Есть куча вирт, где явно или неявно учат его ставить.

– Ну что ж, еще раз проверим не покинул ли Кейко-Бронкс Тропик - подытожил ГБрайт - Но к Мышкину-Ферроу все же слетайте.

– Конечно - отозвалась я.

Через час я сидела на знакомой веранде и вяло ковыряясь в текучем шоколаде, повторно выкладывала виденье тех событий, отдельно озвучив версию о самоубийстве, Мышкин-Ферроу слушал с непроницаемым лицом.

– Как вы думаете - спросила я - надо ли нам тратить дополнительное время и ресурсы, пытаясь обнаружить Кейко-Бронкса?

– Я думаю, что ваша версия о самоубийстве вполне состоятельна - и Мышкин впервые за весь разговор посмотрел мне в глаза. Он знает, что я знаю и смолчу, и Грюндеры смолчат.

С наступлением темноты я вернулась в гостиницу, погруженная в раздумья о том, что же мне делать с Даниэлем, выдергивать его домой в поместье, чтобы закончить задание Шур, или оставить его здесь 'гуляться' и попытаться поработать над задачами самой?

Когда я была в душе, пришел вызов на голосовой браслет, я, тихо ругаясь, прикрыла воду.

– Да!

– Я под дверью твоего номера, пусти, - это Грюнд.

– Я в душе! Подожди две минуты.

– Ладно, хозяин мне отопрет, - и он отключился. Иногда я этого альбиноса просто ненавижу.

В номере было тепло, и я не озаботилась взять с собой в душ полотенце, что ж тем хуже для Грюнда. Я вышла и наплевав на его отвисшую челюсть принялась расчесывать и сушить волосы, так длилось почти минуту.

– Может, ты мне все же подашь полотенце, - капризным тоном спросила я. Это вывело его из ступора, он встал и подошел

– Полотенце? А где оно?
– произнес он бархатным голосом. В другое время это б на меня здорово подействовало, но я была раздосадована ситуацией с Даниэлем и временно зла на всех мужчин.

– В шкафу, - и я скользнула за спину Грюнду. Обкрутившись полотенцем, я продолжила сушить волосы.

– ВикСин, если ты проделывала подобные трюки с Синоби, то он просто католический падре.

– Грюнд, - я разозлилась, - я не проделывала подобных трюков с Синоби, это раз. Во-вторых, раз уж ты ворвался в мой номер столь не вовремя, то будь любезен или отворачивайся или смотри молча, раз ты такой хам.

– Уууу, гюрза-кошечка. Кстати, ты намного лучше двигаешься, - Грюнд вернулся к своей обычной манере общения.

– А я вообще-то по делу, - продолжил он.

– Да ты что?
– я удивилась до глубины души. Грюнд расхохотался.

– Ладно, ВикСин, признаю, что пришел не вовремя, но вспомни, ты сама разрешила мне приходить без приглашения, так что нечего злиться.

Я досушила волосы, сбросила полотенце и скользнула под простыню, глаза Грюнда опять зажглись хитринкой и желанием.

– Нет, - твердо сказала я.
– Я готова говорить о деле.

– Я не готов, - отозвался он.

– Ванная вон там, - и я глазами указала на дверь.

Постервозничать - это так приятно. Жаль, что слишком мало мужчин позволяют мне это. Грюнд поплескал воды в лицо и вернулся вполне собранный.

– Рассказывай, - коротко сказал он.

– Кейко-Бронкс убил Чатхи-Джилкинс чтобы она не расстроила его свадьбу с Франц-Иши. Бронкс своим коротким клинком имитировал удары коскаты, планируя свалить вину на Мышкина-Ферроу, но вышло так, что оцелот решил напасть на тигра. Мышкин не стал рассусоливаться с КейБро, убил и выбросил тело в океан.