Понимая, что эти мысли не дадут мне уснуть, я спустилась в спортзал. Через четыре часа я выползла оттуда и не помню, как доковыляла до спальни.

Проснулась я поздним утром, все тело ломило от крепатуры. Поиздевалась я над собой вчера знатно, зато мысли улеглись и не кружатся больше, сталкиваясь и бодаясь. После горячего душа я пришла к выводу, что жить в принципе можно, а если еще и съесть чего-нибудь вкусного, так вообще будет замечательно. Выйдя из ванной, я подумала, что что-то не так, потом до меня дошло - не слышно Гифти. Она должна была меня разбудить своим концертом, чтобы я пустила ее в дом, но почему-то ее не слышно. Размышляя над тем, почему кошка изменила своим привычкам, я спустилась по лестнице - донесся еле слышный запах еды и мурчание Гифти... С сердцем, выпрыгивающим из груди, я зашла в кухню.

Даниэль.

Я провел день, бродя по пляжу и прибрежным плантациям. Аллегрес был клоном Индиго Найт, такой же маленький и сонный, только он был намного дальше от поместья Гата...

Все закономерно, этого следовало ожидать, только менее больно и стыдно от этого не становится. Ара-Лин сказала на прощание 'Возвращайся', я вернусь, только хоть немного соберу себя в единое целое, и вернусь...

Первый звоночек был, когда Фиэр поинтересовалась почему в моем эгофайле стоит 'не репродуктивен'. Я рассказал, ВСЕ рассказал. И если говоря об этом с Арой-Лин я отвернулся, то тут я вглядывался в нее, ловил малейшую реакцию на свои слова. На мгновение в лице Фиэр мелькнуло что-то очень похожее на брезгливость, я предпочел подумать, что мне это показалось. Потом пошли расспросы об Аре-Лин, о ее 'загадочном' эгофайле, о ее взаимоотношениях с Грюндером, я отшучивался и переводил разговор на другое, но она вновь и вновь возвращалась к этим темам. После моей очередной увертки, она откровенно вспылила.

– Я не понимаю, почему ты не хочешь о ней говорить! Я вижу набор каких-то странных, не связанных между собой заданий. Она и не посол, и не военный... Не пойми кто. Единственное что приходит в голову, так это то, что она использует свое ЛИЧНОЕ влияние, хотя чего-либо яркого и экстраординарного я в ней не увидела. А вот в тебе я вижу дипломата-посла, способного просчитать любую ситуацию и справиться с ней, я вижу некста посольского рода.

Я промолчал, не зная, что сказать на такое. Она продолжила.

– Викен-Алани, я так понимаю, сброшен со счетов, раз уж Первый Викен решил сделать некстом дочь. Это и не удивительно, его мать гейша и ей позволили влиять на сына, вот он и вырос... не амбициозным. Даниэль, ну что ты молчишь? Я что, не права?

– Да, Фиэр, ты не права.

– Вот как? И в чем?

– Викен-Алани достаточно умный и целеустремленный. А некст Викен универсал, она прошла полный курс обучения у Синоби и закончила Тропезское космолетное с отличием. А то, что ты не увидела в ней ничего экстраординарного, так это потому, что она не сочла нужным показать.

– Угу, я не леди Шур, мне показывать бесполезно.

Я с ужасом смотрел в это красивое лицо и впервые не узнавал ту, которую любил.

– Даниэль, ты должен понимать, что во-первых, я никогда не соглашусь на второй сорт, а во-вторых, ты можешь стать Первым, все предпосылки для этого есть. И если ты хочешь чтобы мы были вместе, чтобы мы были полноправными супругами, стань Первым, или хотя бы некстом. На меньшее я не согласна.

Видя мое каменное лицо, она зашла с другого бока.

– Ведь лорд Викен взял тебя в семью за считанные месяцы, значит ценит, значит понимает, что ты нужен его семье. Сколько случаев, что некстами становятся чужие по крови, когда выясняется что родные дети не 'удержат' семью? Я не понимаю, почему ты молчишь. Ты не хочешь озвучивать свои планы даже мне? Что ж если так, то это твое право, я уважаю его. Но мне надо знать, что ты согласен со мной, что мы мыслим в одном направлении.

Я встал и подошел к окну, посмотрел на яркую клумбу, вспомнилось разнотравье перед домом, моим домом.

– А что если планов нет? Если я действительно считаю что Викен-Синоби лучший некст, чем я? Что тогда, Фиэр?

– То есть ты так и будешь всю жизнь младшим сыном со вторым рангом?
– мрачно уточнила она.

Я пожал плечами.

– Тогда я тебе напомню, что я всегда получаю всё самое лучшее, и терпеть кого-то второсортного рядом с собой не согласна. О чем ты думаешь, Даниэль? Что в таком случае ты можешь мне предложить? Я некст сильной, уважаемой семьи, а кто ты? Сейчас ты никто, человек без прошлого, без поддержки, но с потенциалом. И вдруг ты говоришь, что этого потенциала нет. Если его нет, то ты никто и будешь никем.

Я ничего не чувствовал, спонтанная постановка 'зеркала'...

– А как же твои слова?... Я ведь не вынуждал тебя, ты сама первая, призналась в любви, сама заговорила об официальных отношениях?

– Тебе удалось провести меня. Да ты раскрылся только что! Я до последнего не хотела верить, что ты... ничтожество, - последнее слово она выплюнула.

Я вышел из комнаты, так и не взглянув на нее, незачем, я и так знал, что она прекрасна в своих оскорбленных чувствах, в своем праведном негодовании.