–  И ты готова терпеть в ней чужачку?
– поразилась Нюка.

–  Да. Она более спокойна, чем моя Сарендина. Не смотря на то, что с утра до вечера бренчит на дофре и сочиняет эти прилипчивые песенки.

–  А летающие экипажи?
– поинтересовался я на всякий случай.

–  О, их Сарендина придумывала, - просвятила меня Маринара.
– Она секрет их создания в чужом мире подсмотрела. С тех самых пор у меня начали бесследно пропадать украшения и даже шпильки для волос. Для своих жужжащих летающих монстров она тащила все, сделанное из металла.

Что я наделал!? Ньего меня точно по головке не погладит! Сочинительница песен! Как я не понял из ее рассказа: она же терпеть не могла эти летающие машины, которым посвятила всю жизнь!

Я сел на пол, убитый осознанием сего страшного факта. Конец карьере Охотника! Конец мечте расплатиться с долгами! Что меня теперь ждет? В лучшем случае предложение отработать долг, используя талант чародея не самым законным способом. В худшем - рудники.

Эх, еще чуть-чуть и я сочиню жалостливое послание учителю. Нет, самое худшее - расписаться в своей некомпетентности перед Солевом. Он вкладывал в меня слишком много надежд. Но разве я имею право жертвовать чужой свободой ради своей? Для моего спасения учителю придется вернуться на материк, а это значит проиграть заключенное некогда пари, пойти на поклон к орденским магам, а с большинством из них Солев не в лучших отношениях. Сам справлюсь. Только сам!

Нюка, тоже не обрадованная, тормошила бесчувственное тело хозяйки.

–  Вставай! Мы на нее свое драгоценное время тратим, а она развалилась! Вставай, а то царапаться начну! Знаешь, как больно будет?

Сарендина вздрогнула, подняла голову и закричала. Вся дрожа, она поползла назад, обалдело глядя на мою обожаемую горгулью.

–  Какого цвета у нее глаза?
– подалась вперед Маринара.

–  Лиловые, - Нюка, похоже, наслаждалась моментом.
– У Катерины карие, у Сарендины зеленые, - перечисляла горгулья.
– Ванитар, кого мы еще привели в этот мир?

–  Не знаю!
– я схватился за голову.
– Во что я вляпался?!

Мысли выветрились из головы, как будто не посещали ее вовсе, спина заледенела от страха. Ладони, наоборот, сделались мокрыми. Всевеликий, сделай что-нибудь, исправь мою ошибку!

Незнакомка в теле Сарендины судорожно хватала ртом воздух. Она доползла до дивана, и замерла, боясь пошевелиться.

–  Нюка, сгинь отсюда!
– приказал я горгулье.
– Не пугай бедную женщину. Дай я с ней поговорю.

Подняв руки вверх, показывая, что ничего стреляющего или колюще-режущего у меня нет и в помине, я приблизился к ней и присел рядом на корточки.

–  Почтенная, меня зовут Ванитар. Я Охотник, расследую магические преступления. Ты меня понимаешь?

Она судорожно сглотнула и кивнула.

–  Почтенная, как тебя зовут?

–  Арвенадиса, - срывающимся плаксивым голосом промямлила моя ошибка.
– Можно просто Диса.

Я набрал в легкие побольше воздуха. Тихо, Ванитар, тебе еще не хватало вливаться в женский хор рыданий о загубленном деле. Это не лучший пример. Разберешься, выкрутишься. Не первый раз глупости делаешь, привыкнуть должен.

–  Диса, ты откуда? Кем ты была до того момента, как оказалась здесь?

–  Я ехала в отпуск. Я… - по ее щекам полноводной рекой хлынули слезы. Женщина беспомощно сцепила руки на груди, отчего стала похожа на полуутопленного котенка, которого в последний момент выхватила из ведра с водой внезапно сжалившаяся хозяйка.

–  Погоди, кем ты работала? Чем занималась в жизни?
– понимая, что надеяться на встречу с новой изобретательницей воздушных экипажей просто смешно, я все же это спросил.

–  Я учила детей. А еще устраивала праздники. Я хочу домой. Я…

Она всхлипнула, готовая разразиться истерикой.

–  Хорошо, - прервал я ее.
– Отдохни, вытри глаза, а мы пока подумаем, как вернуть тебя обратно.

Диса испуганно кивнула.

–  Пошли наверх, не будем им мешать, - подошла к ней Маринара.

–  Доигрались!
– дождавшись, когда женщины поднимутся по лестнице, выпалила прятавшаяся за диваном Нюка.
– Что мы скажем Ньего?

–  Ничего! Во всяком случае, сейчас, - ответил я ей.
– Я устал и хочу спать. А утром что-нибудь придумаем. На ночь глядя Главный будет не в восторге от нашего доклада.

–  Он и утром не обрадуется, - поддержала меня горгулья

Все реки земли, казалось, перенеслись в небеса, и теперь стремились вниз, к людям, нещадно молотя по крыше, грозясь проломить ее. В выделенной нам комнате с единственным, но весьма внушительным окном были прохладно. Пахло пылью и отсыревшим деревом. Нюке не спалось. Черной статуей она сидела на подоконнике и старалась что-то разглядеть в этом обрушившемся на дом море.

–  Мы рыбы в аквариуме. Только вода и воздух поменялись местами, - пробормотал я, засыпая.