У нас превращается в квас пиво. А у вас? Сонные дамы глядят криво47 щелками глаз Им теперь незачем нравиться нам И, прогулявшись, сам Я насчитал десять небритых дам4®

И кони мечтают о быстрых санях: надоела телега.

Поле — о чистых, простых простынях

снега.

Кто смажет нам раны

и перебинтует? Кто нам наложит швы?

Я знаю,

зима в роли моей вдовы.

Сентябрь 1984

Приводится по правлен ной автором распечатке, 1986)

Подвиг разведчика49

В рабочий полдень я проснулся стоя.

Опять матрац попутал со стеной.

Я в одиночку вышел из запоя.

Но — вот те на! — сегодня выходной.

Иногда автор пел «... глядят лениво» и «...смотрят лениво».

Строфа отсутствует в правленной автором распечатке 1986 года. Приводится по рукописи 1984 года.

Песня посвящена Андрею Шульцу. По воспоминаниям университетских друзей, ранняя версия текста существовала еще в 1980 году.

И время шло не шатко и не валко.

Горел на кухне ливерный пирог.

Скрипел мирок хрущевки-коммуналки,

И шлепанцы мурлыкали у ног.

Сосед Бурштейн50 стыдливо бил соседку.

Она ему наставила рога.

Я здесь ни с кем бы не пошел в разведку Мне не с кем выйти в логово врага.

Один сварил себе стальные двери.

Другой стишки кропает до утра.

Я — одинок. И никому не верю.

Да, впрочем, видит бог, невелика потеря Весь ихний брат и ихняя сестра.

Экран, а в нем с утра звенят коньки...

В хоккей играют настоящие мужчины.

По радио поют, что нет причины для тоски,

И в этом ее главная причина.

В «Труде» — сенсационная заметка О том, что до сих пор шумит тайга.

А мне до боли хочется в разведку,

Уйти и не вернуться в эту клетку

Уйти — в чем есть — в глубокий тыл врага.

Из братских стран мне сообщает пресса:

Поляки оправляются от стресса.

50 Реальная фамилия из жизни Башлачёва. Ольга Бурштейн работала в культмассовом отделе череповецкого Дома культуры, где репетировала группа «Рок-Сентябрь».

Прижат к ногтю вредитель Лех Валенса, Мечтавший всю Варшаву отравить.

Да, не все еще врубились в суть прогресса И в трех соснах порой не видят леса.

Бряцает амуницией агрессор,

Но ТАСС уполномочен заявить:

«Тяжелый смог окутал Вашингтон.

Невесело живется без работы.

В хваленых джунглях каменной свободы,

Где правит51 ЦРУ и Пентагон.

Среди капиталистов этих стран Растет угар военного психоза.

Они пугают красною угрозой Обманутых рабочих и крестьян.

А Рейган — вор, ковбой и педераст —

Поставил мир на ядерную карту...»

Тревожно мне. Кусаю свой матрац.

Дрожу, как СС-20 перед стартом...

...Окончился хоккей. Пошли стрекозы.

А по второй насилуют кларнет.

Да как же можно? Ведь висит угроза!

И ничего страшней угрозы нет.

Да, вовремя я вышел из запоя...

Не отдадим родимой Костромы!

Любимый город может спать спокойно И мирно зеленеть среди зимы.

51 Несмотря на такое написание в рукописи, автор нередко пел «правят».

Буденовку напялю на затылок.

Да я ль не патриот, хотя и пью?

В Фонд мира сдам мешок пустых бутылок И из матраца парашют скрою.

Возьму аванс. Куплю один билет На первый рейс до Западной Европы.

В квадрате Гамбурга — пардон, я в туалет! — Рвану кольцо и размотаю стропы.

Пройду, как рысь, от Альпы52 до Онеги53 Тропою партизанских автострад.

Все под откос — трамваи и телеги.

Не забывайте, падлы, Сталинград!

Пересчитаю все штыки и пушки.

Пущай раскрыт мой корешок-связной —

Я по-пластунски обхожу ловушки И выхожу в эфир любой ценой.

Я — щит и меч родной Страны Советов!

Пока меня успеют обложить —

Переломаю крылья всем ракетам,

Чтоб на Большую землю доложить:

Мол, вышел пролетарский кукиш Бонну. Скажите маме — НАТО на хвосте!

Ваш сын дерется до последнего патрона На вражьей безымянной высоте.

В Нижней Саксонии, практически «в квадрате Гамбурга», протекает река Альпе.

В распечатке Людмилы Воронцовой «от Альпы и до Онеги», что представляет собой странное (вероятно, ошибочное) объединение двух редакций: «от Альп и до Онеги» и «от Альпы до Онеги».