Шрифт:
Он съедал в перерывах по паре холодных котлет. Музыкант полысел.
Он утратил талант.
Появилось немало морщин.
Он любил тот момент,
Когда выключат свет и пора убирать инструмент.
А после игры,
Намотав на кулак электрические шнуры,
Он вставал у окна.
И знакомый халдей приносил ему рюмку вина.
73 Эта строфа на известных записях отсутствует.
74 Песня посвящена Вячеславу Кобрину и группе «Рок-Сентябрь».
Он видел снег на траве.
И безумный оркестр собирался в его голове. Возникал дирижер.
Приносил лед-минор и горячее пламя-мажор.
Он уходил через черный ход.
Завернув килограмм колбасы В бумагу для нот.
Он прощался со мной.
Он садился в трамвай.
Он, как водится, ехал домой.
И из всех новостей Самой доброй была Только весть об отъезде детей.
Он ложился к стене.
Как всегда повернувшись спиной к бесполезной жене. И ночью он снова слышал Эту музыку...
Наутро жена начинала пилить его Ржавым, скрипучим смычком.
Называла его паучком И ловила дырявым семейным сачком.
Он вставал у окна.
Видел снег и мечтал о стакане вина.
Было много причин.
Чтобы вечером снова удрать И играть
Для накрашенных женщин И их безобразных мужчин.
Он был дрянной музыкант.
Но по ночам он слышал музыку...
Он спивался у всех на глазах.
Но по ночам он слышал музыку...
Он мечтал отравить керосином жену.
Но по ночам он слышал музыку...
1984
(Приводится по распечатке Людмилы Воронцовой, 1984)
Подымите мне веки
Я не знаю имен. Кто друзья, кто враги,
Я здесь свой или гость, или, может быть, я здесь в плену.. Подымите мне веки.
Подошли с двух сторон. Навалились плечом.
Горячо. По спине течет пот. Но вот кто-то, тихо смеясь,
объявляет мой ход.
Подымите мне веки.
Я не вижу мастей. Ни червей, ни крестей.
Я никак не могу сосчитать наугад, сколько карту меня
на руках.
Подымите мне веки.
Это кровь и вино, это мясо и хлеб.
Почему так темно? Я, наверно, ослеп.
Подымите мне веки.
1984
(Приводится по изданию: «Александр Башлачёв. Стихи». М.: X.Г.С., 1997)
Поезд № 193 / Поезд75
Нет времени, чтобы себя обмануть,
И нет ничего, чтобы просто уснуть,
И нет никого, кто способен нажать на курок.
Моя голова — перекресток железных дорог...
Есть целое небо, но нечем дышать.
Здесь тесно, но я не пытаюсь бежать.
Я прочно запутался в сетке ошибочных строк.
Моя голова — перекресток железных дорог...
Нарушены правила в нашей игре,
Я повис на телефонном шнуре.
Смотрите, сегодня петля на плечах палача.
Скорей помолись и кончай меня!
Слышишь, кончай!76
Минута считалась за несколько лет.
Но ты мне купила обратный билет.
И вот уже ты мне приносишь заваренный чай.
С него начинается мертвый сезон.
И шесть твоих цифр помнит мой телефон,
Хотя он давно помешался на длинных гудках.
Нам нужно молчать, стиснув зубы до боли в висках.
75 Иногда автор называл эту песню «Перекрёсток железных дорог».
76 В более поздней редакции — «Скажи мне — прощай, помолись и скорее кончай!»
Фильтр сигареты испачкан в крови.
Я еду по минному полю любви.
Хочу каждый день умирать у тебя на руках.
Мне нужно хоть раз умереть у тебя на руках.
Но любовь — это слово похоже на ложь. Пришитая к коже дешевая брошь. Прицепленный к жестким вагонам
вагон-ресторан.
И даже любовь не поможет сорвать стоп-кран.
Любовь — режиссер с удивленным лицом, Снимающий фильмы с печальным концом,
А нам все равно так хотелось смотреть
на экран.
Любовь — это мой заколдованный дом.
И двое, что все еще спят там вдвоем,
На улице Сакко-Ванцетти, мой дом 22.