Такие, как Ю.В. Андропов и Г.А. Алиев, потянули за собой целый хвост себе подобных.

Кроме студентов МАИ М. Вольфа и Е.К. Лигачева (этот, по нятное дело, не из разведки, но пользовался ее сведениями), были и другие, которые в бесед е с одним молодым разведчиком, расслабившись, позволили себе воспоминания: «В сорок пер вом, когда немец стоял под Москвой, нас эвакуировали в Алма- Ату. Проводили мы своих девок на фронт, погрузились в поезд и с песнями двинули на восток.

О каких девуш ках идет речь? – не понял я.

Ну о студентках, сокурсницах наших. Они еще до войны научились в аэроклубах самолетовождению, а в сорок первом сформировали боевую эскадрилью и улетели воевать.

Так у вас же бронь была!

С добровольцев-то бронь снимали . Девки почти все по гибли. Жалко их.

Тут один из молодых оперов, слышавших наш разговор, со рвался и спросил в упор у матерого «разведчика»:

А вас никогда не мучает совесть?

Того передернуло. Однако он быстро взял себя в руки, со брался и ответил:

‹ – Нет, не мучает. Я рад, что хожу по земле, дышу воздухом и Наслаждаюсь жизнью.

Мне подумалось тогда, что те девчонки тоже могли бы стать Ннженерами-конструкторами, а воевать должны все-таки муж чины» (12.1. С. 8).

В секретных документах ЦРУ, полученных аген турным пу- сквозила уверенность США в том, что победа в конечном итоге будет за ними. Читали не все, а только те, кому это поло тно, и выводы делались разные. Один – патриотический: вот сволочь этот Даллес! Другой – шкурнический: раз западники я* 0 * уверены , значит, у них все получится и надо поскорее перебе на их сторону! Атака на советскую крепость по всем азиму там достигла своей цели – Советы заняли глухую оборону. При нялись пассивно выжидать: что же будет завтра?

Пораженческие настроения не приходят в один день. КГБ был поставлен в оборонительную позицию. А победу приносят только атаки. Оборона, сдерживание и пассивное сопротивле ние – это только выживание. И тут есть свой индикатор: вопрос с предателями-перебежчиками. Когда-то у ЧК были длинные руки, н о со временем они укоротились.

В случае с Ю. Носенко дело было за малым: чтобы убить, его требовалось найти. К решению задачи подключили даже ЦК КПСС. 27 мая 1966 г. там получили предложения КГБ о способе отыскания Носенко, но опытные высшие аппаратчики ре шили «постановление ЦК КПСС принять голосованием секретарей ЦК КПСС без занесения в протокол». Суть Постановления, на верное, так и осталась бы неизвестной потомкам, если бы не ис полнительность мелкого партийного чиновника. Он не потер пел такого нарушени я делопроизводства и аккуратно вписал в карточку содержание вопроса: «О фотоочерке о семье предателя Носенко и о нем для продвижения в западную печать для даль нейшего проведения его розыска в США». В 1969 г. американцы подбросили резидентуре (не сказано, какой именно) данные о его местонахождении. Уже в 1970-е гг. Ю.В. Андропов поручил О. Калугину (со слов последнего) уничтожить Ю. Носенко, но нанятый было для этого дела киллер попался и сел в тюрьму за другое преступление (12.2. С. 67-68). И один случай п ородил тенденцию. «…Бегство и предательство разведчиков ПГУ, да и военных, становилось чем-то привычным. Никто из крупных начальников не был наказан, никто не подал в отставку. Быва ло, поступали негласные распоряжения, запрещавшие обсуж дать эти «происш ествия». Чего этим хотели добиться – непо нятно.

Рассказывали, что разведка ГДР захватила одного из своих изменников за рубежом и вывезла в багажнике белого «Мерсе деса» в ГДР. Личный состав Управления был выстроен во дворе здания, на предателя напялили му ндир, сорвали погоны, прочи тали приговор и расстреляли…» (22. С. 274-275). Видимо, тогда у нас была напряженка с белыми «Мерседесами» – не на чем вывозить было!

Были те, которые говорили о трагическом положении прямо «Я пытался уговорить руководство раз ведки использовать судеб ные процессы над разоблаченными предателями для того, что бы снять полнометражный бескупюрный кинофильм о ходе раз бирательства и показать его всем офицерам разведки. У меня не было сомнений в том, что это оказалось бы полезным. Вс який.

фо увидел бы такой фильм, смог бы лично убедиться в том, что рсс предатели становились, по их собственным признаниям, на луть сотрудничества с врагом из-за жадности, трусости, той или иной душевной слабости. Все они считали, что вынесенные им Пригово ры были справедливы. Это уже потом, в «демократиче ское» время, оставшиеся в живых за рубежом или выпущенные из мест заключения предатели все до единого стали выдавать се бя за борцов против тоталитарной системы.

Были основания полагать, что такие материал ы могли под толкнуть вероятных агентов вражеских спецслужб к мысли о быстрейшем побеге за границу из страха оказаться разоблачен ными. И очень хорошо! Бежавший предатель – полбеды, он уже опасности представить не сможет, кроме разве статей и книжек, эффект ивность которых изрядно упала. Я постоянно проводил мысль о допустимости и желательности введения у нас в развед ке принципиальной возможности направления на проверку на полиграф любого сотрудника, убеждал, что в Соединенных Шта тах это тривиальная норма б езопасности. Предлагал сам под вергнуться такой проверке первым. Мои, может быть, слишком радикальные предложения не были поддержаны и остались не осуществленными, хотя я и сейчас уверен, что ничего антидемо кратического и ничего антигуманного в этих предл ожениях нет. Если государство оказывает разведчику полное доверие, то оно должно быть взаимным» (47. С. 363-364).