– Я вижу, ты неплохо знаешь историю, – улыбнулся Эль’Чант. – Но лесные собратья не сохранили знания о третьей ветви нашего народа – темных эльфах. Ими стали те, кто не пожелал избрать для себя путь познания, но и отказаться от магии было выше их сил. Они ушли – и никто не знал, куда. Известно только, что если светлые используют магию леса, а мои сородичи – магию, основанную на знаниях, то темные предпочли путь Дара. Говоря проще, большинство твоих собратьев – друиды, моих – маги, а темные эльфы – чародеи.

Вэйлианесс замолчал, с улыбкой взирая на ошарашенное лицо Киммериона. Тот тоже молчал, потрясенный тем, что только что узнал.

– Вэй, – заговорил наконец скрипач. – Но… если ты помнишь Войны Ночи, то сколько тебе лет?

– Что-то около двух тысяч. Я не помню точно, это нужно считать.

– Подожди, если все твои соотечественники поголовно – маги, то почему ты живешь в Мидиграде? Я ни разу не видел, чтобы ты использовал магию.

Лорд грустно улыбнулся.

– Дело в том, что я – выродок. Полностью лишенный способностей к магии серый эльф. Даже не просто лишенный – я антимаг. Я не только не могу использовать магию и не очень сильные артефакты, но и на меня действует не любая магия, и далеко не всегда. Помнится, как-то раз, когда я еще не был главой Императорского театра и даже в Империю еще не прибыл, мне пришлось схватиться с одним некромантом – их тогда как грязи было. Но мне не повезло – некромант оказался не собирателем нежити, как большинство его собратьев, а весьма сильным магом. За то время, что мне потребовалось на то, чтобы преодолеть разделявшее нас расстояние, он выпустил в меня пять смертоносных заклинаний. От двух я увернулся, но оставшиеся три должны были лишить этот мир одного серого эльфа. Я не почувствовал ни одно из них, а некромант, как и любой обычный человек, не смог жить, став короче на голову.

Беседу прервало появление Ниалэри.

– Милорды, вас желает видеть один господин. – Девушка выглядела испуганной. – Он очень настойчиво просил, чтобы вы его приняли.

– Что за господин? – осведомился Киммерион.

– Я… я не спросила. Но он очень мрачный… – пролепетала Ниа. Эльф только вздохнул – несмотря на то, что у нее не было нормального детства, а может, именно поэтому, Ниалэри до сих пор оставалась сущим ребенком.

– Ладно, проводи этого мрачного господина в гостиную и принеси туда три бокала и бутылку коньяка.

Девушка неуклюже поклонилась и убежала.

– Интересно, кому это ты понадобился? – спросил Вэйлианесс.

– Думаю, сейчас мы это узнаем, – ответил Ким, поправляя маску.

В дверях появилась Ниалэри с подносом в руках, а за ее спиной чуть ли не на полтора фута возвышался следователь Отдела особых расследований виконт Вега де Вайл. Ниа быстро подошла к столику, переставила на него бутылку, бокалы и блюдце с лимоном и шоколадом, причем исхитрилась даже ничего не уронить и не разбить, после чего пулей вылетела из комнаты.

– Добрый вечер, господа, – Вега, не дожидаясь приглашения, сбросил на спинку стула плащ, положил поверх него шляпу и прошествовал к одному из кресел за сервированным столиком.

– Приветствую, виконт, – немного напряженно ответил Киммерион. Он не понимал, с чего вдруг этому странному человеку пришло в голову нанести ему визит.

– Если вас не затруднит, обращайтесь ко мне просто по имени, – улыбнулся де Вайл. Эльфам стало не по себе от этой более похожей на оскал улыбки.

– Простите, виконт, но я не в состоянии выполнить вашу просьбу по причине того, что мы с вами, увы, не знакомы.

Скрипач всегда удивлялся умению Вэйлианесса наплести вокруг обычной фразы такие словесные кружева, что собеседник попросту терялся.

– Приношу свои извинения, лорд Эль’Чант. Мое имя – Вега де Вайл, следователь ООР, и я расследую преступное покушение на жизнь глубоко мною уважаемого господина Киммериона, известного также под именем Бельвегор Белый Эльф. В связи с невиданной дерзостью покушения и некоторыми всплывшими в ходе расследования деталями Шестой департамент посчитал, что расследование этого преступления подпадает скорее под компетенцию Отдела особых расследований, чем под сферу деятельности полиции, а поскольку я имел честь и ранее быть знакомым с вами, господин Киммерион, вести расследование, к моей великой гордости, поручили мне. – Вега произнес эту длинную, несколько десятков раз обернутую в фольгу фальшивой вежливости, именуемой этикетом, фразу без единой запинки и улыбнулся, всем своим видом показывая – господа, если желаете, я могу играть и по вашим правилам, но нужно ли это вам?

Первым рассмеялся Вэйлианесс, признавая свое поражение на фронте изящной словесности. Парой секунд позже смех подхватил и Ким, осознав, насколько нелепа, но верна с точки зрения этикета столь остроумно построенная следователем фраза. Один только де Вайл продолжал вежливо улыбаться, и под прицелом этой ледяной улыбки сам собой стих приступ веселья.

– Господа, у меня к вам один вопрос: мы будем упражняться в умении плести словесные кружева или все же говорить о деле? – спросил Вега, когда эльфы прекратили смеяться. Улыбка с его лица бесследно исчезла.