– Ты веришь в инопланетян? – как гром, раздался голос Полевого. Сдавленный голос, как будто он желал, чтобы, кроме сына и Георгия, их никто не услышал.

Улыбка сползла с лица Георгия. Гармония была разрушена.

«И этот туда же…»

– Борис Андреевич, вы это серьезно спрашиваете?

– Уж куда серьезнее. Ты вот к оперативной работе имеешь отношение и наверняка с разными странностями сталкиваешься, с которыми приходится разбираться основательно и докапываться до каждой сути, верно?

Георгию нелегко было возвращаться в реальность.

– В самую точку, – вздохнул он. – Уж странностей у меня бывает выше крыши.

– Так вот, ты же знаешь, что по соседству с моей частью находится группа ракетных войск стратегического назначения. И вот они в начале той недели подбили американский самолет-шпион. Прямо…

– Я ничего об этом не слышал, – прервал вдруг отца Савелий. Он уже не был так критически настроен.

– Ты что, дурак? – повернулся к сыну Полевой. – Ты узнаешь об этом тогда, когда тебе будет дозволено. И не перебивай! Так вот о чем я… Ну да, подбили самолет! По крайней мере так меня уверяли наши штабные крысы из командования округа – что это был именно самолет. А упал он возле нашей части. Возле МОЕЙ части! Но спецы из РВСН (с трудом выговорил он эту аббревиатуру) никому не разрешили даже близко сунуться. Такое ощущение было, что они уже знали, где эта бандура упадет.

Полевой замолк и посмотрел на Георгия, как будто желал убедиться, что его слушают очень внимательно.

– Я в ту ночь в части был и не спал. Не слышал никакого грохота. Да и никто не слышал. Все произошло так тихо, будто не самолет упал, а куль с ватой. Наши часовые с пятого склада – они первые видели. Говорили, что небо вспыхнуло, как от ракетницы. Они и подумали, что это горящая ракетница и что упадет прямо рядом с ними. Но оказалось, что эта бандура – огромных размеров. Она упала за территорией и на самом деле почти в десяти километрах. Вот как! Парни тревогу подняли, минут восемь мы потратили на сборы, чтобы послать за ворота две машины с бойцами. А когда приехали, там уже было оцепление, и нас не пустили…

Георгий слушал его и поражался – выходит, вчерашний рассказ мужичка в пивной мог оказаться правдой. Когда среди ночи тихо падает с неба какой-то объект, едва ли найдется много людей, которые смогли бы его увидеть. От силы несколько человек, среди которых оказался пьяный ханыжка из пивнушки.

Поражало и другое. Заячий Луг и тот лесок, о котором рассказывал Полевой, – они находятся как раз рядом с тем местом, где их вчера с Лазаренко задержали солдаты. Ничего себе совпаденьице…

– Я бы всех этих гребаных особистов и штабных крыс перестрелял к чертям собачьим! – с досадой гудел Полевой. – Мне так хочется узнать, что же там такое упало, что жуть берет! Два года назад такая же история была…

«Опять – два года!..» – и это с досадой отметил про себя Георгий.

– …тоже что-то грохнулось, и все скрывали, что именно. И вот на тебе – снова! В этот раз я уже все попередумал. Ты можешь считать меня старым придурком, но одна только мысль сейчас осталась – никакой это не американский шпион. А летающая тарелка, мать ее! Мы все привыкли считать вероятным противником америкосов! Но это не америкосы, мать-перемать. Это инопланетяне. Вот кто – наш вероятный противник!

– Батя, ну ты уж завернул! – возгласил Савелий. И едва не получил затрещину, благо вовремя увернулся.

– Не суйся не в свое дело! Если хочешь слушать, помалкивай! А нет, так проваливай!

– Ладно, я молчу, – и под одобрительный взгляд отца Савелий разлил еще понемногу. В последней бутылке оставалось на донышке, и приходилось растягивать удовольствие.

– Уже вторая неделя на исходе, а оцепление так и не снимают! – продолжал Полевой, подсев к Георгию поближе. – Уже чего-то даже понастроили.

Он завозил указательным пальцем по столешнице, как бы рисуя, видимо, чтобы Георгию стало понятнее.

– Кругом часовые, колючая проволока. Кордоны выставили. А у меня в части есть толковые ребята. С ними хоть сейчас в разведку. Если попрошу, они мне любого языка добудут. Так вот я хочу тихонечко изучить местность. Ведь ты в погранвойсках служил и в наряды ходил, рубишь в этом, верно?

– Зачем вы мне это говорите, Борис Андреевич? – спросил Георгий, еще не совсем понимая, к чему клонит Полевой.

– А затем, что хочу, чтобы ты для меня кое-что сделал. Я понимаю, в родственники мы с тобой уже не катим, но просто как хорошего человека прошу. Сходи туда, посмотри, что там и к чему. Ведь у вас в управлении наверняка и фототехника есть хорошая, и фотопленки не чета нашим. А я тебе приборы ночного видения дам, обмундирование такое, какого ни у кого не сыщешь. И человека дам классного!

Георгий задумался. А что, если здесь и правда какая-то связь обнаружится? И этот разговор с Полевым – отнюдь не случайность. И вчерашняя вылазка по грибы, когда их с Лазаренко задержали солдаты, не оставила его равнодушным – там что-то есть, в этом лесу!

С этой минуты он понимал, что уже не сможет думать ни о чем другом. И потому согласился без колебаний. Они договорились с Полевым, что Георгий завтра же, в понедельник, не раньше трех прибудет к нему в часть. Крайне желательно, чтобы никто не знал, куда он направляется, – оно и понятно.