Но сегодня директор отчаянно желал обрезать телефонный шнур.

– - Господин Меззанин?
– - осторожно поинтересовался он у трубки, хотя прекрасно знал, кто находился на другом конце. Его дрожащий палец выстукивал нервную мелодию по краю блюдца.

– - То была подопечная мисс Мими Робертс... Да, пострадали собаки. Все верно, только собаки.

Пальцы директора ухватили из вазы печенье и в мгновение смололи его в муку.

– - Анри Листен не сдержался, но больше такого не повторится. Мы обязательно проследим за этим. До этого он исполнял работу безукоризненно, и я думаю...-- Голос директора осекся, щеки заалели, а взгляд устремился в пустоту.-- Да, он и Кристиан Фэй. Всецело вас поддерживаю, но они -- единственные люди, в невиновности которых я уверен. Они под моим контролем, можете не сомневаться...

Следующие пять минут разговора были самыми долгими в жизни директора. Он лишь мычал и кивал (можно подумать, его кто-то видел), оцепенело глядя перед собой.

– - Ваша помощь?-- наконец успел вставить он.-- Мы не можем беспокоить высшее руководство по таким пу...
– - Голос из трубки недовольно мяукнул.-- Нет, что вы, я не хотел сказать "пустякам", происходящее никак не может считаться пустяком, я знаю!.. Да. Да, конечно. Конечно, мы справимся! Уверяю вас, беспокоиться не о чем. Утечка магических запасов будет обнаружена.

Соленый пот уже заливал его глаза. Господин Меззанин умел заставить собеседников попотеть.

– - Мы отыщем преступника в ближайшее время!
– - оптимистично пообещал директор и повесил трубку на рычаг. Затем, на всякий случай, снял трубку и положил ее рядом с аппаратом, поглядывая на нее, словно на ядовитую змею.

Он развернул кресло к окну. На обычно ясное небо наползли серые лохмотья туч, и из распахнутого окна потянуло холодом. Господин Меззанин никогда не скупился на предупреждения и угрозы.

Секретарь Общества Крестных Фей, господин Шорох казался строгим, сдержанным и порой устрашающим типом. Некоторые сотрудники считали его занудой, в особенности когда он цеплялся по мелочам к отчетам и делал выговоры ленивым коллегам. Господин Шорох походил на серую канцелярскую крысу, увлеченную лишь своей работой.

Так все обстояло и на самом деле. Семьи у секретаря не было, то же касалось и хобби. Лишь холодная квартира со стерильно белыми стенами, в которых его никто не ждал и куда он приходил лишь для короткого сна между двумя днями работы.

Господин Шорох был обычным занудой с одним "но". Его беспокоил розовый бегемот.

Первый раз Шорох увидел его в период курса успокоительных, после приема очередной таблетки. Облаченный в любимую мягкую пижаму, он готовился ко сну и уже погасил лампу, как за окном что-то мелькнуло.

Шорох натянул колпак и забрался под одеяло. То могла быть птица, ветка дерева или еще какой мусор, подгоняемый порывами ветра. Ветер и правда свистел за стенами дома слишком громко, навевая мысли о скором дожде.

Нечто за окном появилось снова, лишь на мгновение, розовея и пульсируя неясным светом.

Секретарь Шорох недоуменно моргнул. Затем все же выбрался из теплой кровати и подошел к стеклу. Как он и ожидал, улица и воздух над ней пустовали.

Розовый бегемот вылетел внезапно. Он восседал на длинной метле, древко которой, казалось, вот-вот переломится под весом его туши. Шорох прижал нос к стеклу, широко раскрытыми глазами следя за неторопливым полетом зверюги. Та же в приступе веселья распахнула пасть, обнажив лиловый зев, который обрамляли крупные тупые зубы. Из приоткрытой форточки донесся тихий счастливый смех, переросший в сдавленное хихиканье.

Подплыв к окну поближе, бегемот хитро скосил глазки на замершего за стеклом секретаря. Затем поднял короткую лапу вверх и оглушительно чихнул.

Тотчас в форточку ворвалось искрящееся облако розовых частиц, и все кругом заволок не менее розовый туман. В нем-то господин Шорох и потерял сознание, обрушившись так звонко, словно на пол упал не взрослый мужчина, а мешок с костями.

– - Я видел нечто странное,-- сообщил он на следующем приеме врача.

Темная, обитая дубовыми панелями комната, в которой они сидели, погрузилась в тишину. Лишь часы на каминной полке продолжали настойчиво отсчитывать секунды до окончания сеанса.

Доктор Блюм, лучший известный специалист в области психиатрии, по совместительству был заядлым путешественником и охотником, и весь его вычурный кабинет буквально кричал об этом. Стены украшали головы диких животных с раскрытыми пастями, отполированные ружья, топоры странной формы и клинки бесчисленных форм и размеров. Резные стол и бюро утопали в гротескных фигурках аборигенов, где-то между ними покоились мягкий диван и кресла, в углу за огромным стеклом шкафа снова виднелись ружья. Зайди в кабинет действительно неуравновешенный человек, мистер Блюм определенно оказался бы застрелен из собственного же экспоната.