– - Можно использовать мушиных агентов. Это значительно облегчило бы слежку,-- сказал он.-- Помнится, один летал по вашему кабинету в прошлом году.

Так быстро директор еще никогда не оборачивался.

– - Откуда вы знаете про агентов?

– - У крестных фей высшей категории есть доступ к этой информации,-- напомнил Лис. Шумно отхлебнув чай, он с грустью покосился на вазу с черствым печеньем. Заметив это, директор на пару мгновений исчез под столом и появился уже с бумажным свертком в руках.

– - Я... рассмотрю ваше предложение.

Выложив свежую порцию сладостей, он вымученно улыбнулся. Отчего-то его обещание казалось неубедительным, однако на большее Лис рассчитывать не мог. Он поднялся из кресла и залпом опустошил чашку.

– - Благодарю. Когда в деле появятся новые подробности, я вам сообщу.

Следующей ночью секретарь Шорох вновь видел бегемота. Когда же он проснулся на голом полу, то первым делом поплелся в коридор. К его неимоверному облегчению, на сей раз грязных ботинок на полу не лежало.

Ботинок в доме не оказалось вообще.

Господин Шорох искал везде: в коридоре и комнате, в ванной и кухне, в кладовке и гардеробной. В пыли под кроватью и за вешалками с одеждой, за ванной и умывальником. Он даже заглянул в масляное нутро духовки, но безрезультатно. Обувь исчезла, словно ее и не было. Отсутствовали даже новенькие тапочки с меховой стелькой -- особая покупка секретаря, которой он был очень доволен.

Вконец умаявшись от поисков, секретарь рухнул в кресло и обессиленно прикрыл веки. Часы на стене заскрипели и принялись отбивать время. "Девять... Десять..." -- мысленно сосчитал Шорох. На работу он уже опоздал, что казалось просто невероятным. Секретарь Шорох никогда не опаздывал и даже в магазин за покупками всегда заходил в одно и то же время, минута в минуту.

– - И где же вы их нашли?
– - словно между делом поинтересовался доктор Блюм. Его глаза за стеклами очков блеснули неподдельным интересом. Последние пять минут он даже не делал записей, лишь слушал и кивал в такт рассказу пациента.

– - Что?
– - Секретарь отвлекся от мрачных мыслей и виновато улыбнулся. Последнее время он становился все более и более рассеянным.

– - Ботинки. Вы же в чем-то пришли ко мне на прием сегодня.

Шорох мельком взглянул на помятые мысы черных туфель, которые, к тому же, жали ему ноги.

– - Это старые, были сложены с одеждой, которую я планировал выкинуть. Остальную обувь я нашел на улице, под окном.

Также на белом подоконнике красовались грязные следы босых ступней, но об этом господин Шорох благоразумно решил умолчать.

Доктор Блюм хмыкнул. Перо его ручки зачирикало по бумаге, выводя почти неразличимую витиеватую нить записей. Только теперь секретарь заметил маску усталости на его лице, тени, пролегшие под впалыми глазами, при виде которых он даже испытал некое удовлетворение. Похоже, не одному ему приходилось туго в последние дни.

– - Я могу быть опасен для окружающих?
– - Он неожиданно прервал воцарившуюся в кабинете тишину и сам удивился, насколько неуверенно прозвучал его голос.

Доктор Блюм поднял голову и отложил ручку. Его спокойный вид казался неумолимо безразличным.

– - Не думаю, но вероятность есть. В состоянии лунатизма высвобождается ваше внутреннее, сокрытое "я", животная половина, которую днем вы обычно подавляете. Она может быть сексуально активной, агрессивной, непредсказуемой. Но вы же не выходите за пределы дома, так что бояться нечего. Полощете рот отваром брюхолоха?

– - Да,-- промямлил Шорох.

– - Хорошо. Продолжайте, и улучшение не заставит себя ждать.

– - Но доктор, пока мое состояние лишь ухудшается. Может быть, есть другое лечение?

– - Верьте моему опыту.-- Доктор Блюм склонился ближе к секретарю и по-отечески потрепал его по руке. В воздухе разнесся еле заметный дух виски.-- Продолжайте полоскать, прикладывайте дощечки, и лунатизм пройдет.

В глубинах кабинета что-то скрипнуло. Доктор вздрогнул и, выпрямившись, вгляделся за спину секретаря. Затем вымученно улыбнулся и поднялся с места.

– - Думаю, на этом наш сегодняшний сеанс можно закончить. Выздоравливайте!

Господин Шорох пожал протянутую руку. Внутри же он кипел ледяным пламенем негодования. Этот человек смел называть себя опытным врачом, а сам не желал даже слышать, о чем ему говорили! Хождение во сне, галлюцинации, потеря памяти -- секретарь был просто уверен, что эти симптомы не являлись нормальными. Да и как настойка с дощечками могли помочь от острой формы сумасшествия? Он заглянул в испещренные красными прожилками глаза доктора, скрытые под кустистыми бровями, и скривил губы в жидкой улыбке. "Ничего-то ты не знаешь",-- мысленно бросил он со всей ненавистью, на которую только был способен. Но вслух не сказал ничего.