Из которого на него уставились глаза.

– - Вы должны убираться отсюда. Пока еще живы,-- сообщили они.

Кристиан расплылся в улыбке голодного питона. Местное население занимало его все больше, с каждым часом преподнося новые, совершенно неожиданные впечатления.

– - Это почему же?
– - поинтересовался он.

– - Она прокляла своего внука,-- сообщили большие глаза.-- Специально заколдовала его, чтобы он никуда от нее не делся.

– - Да что вы говорите?-- протянул Фэй.-- Но она наверняка делала что-то еще, правда ведь?

– - Конечно!
– - глаза закатились, словно их обладатель толковал о чем-то само собой разумеющемся.-- Месяца три тому назад у господина Масленка сдохла корова!

Некто из-за изгороди уставились на него в ожидании. Кристиан продолжал таращиться в ответ без малейшего выражения на лице.

– - За день до того старуха заходила к нему в гости, -- не выдержал словоохотливый сосед.-- Хотела кувшин молока.

– - И что он сделал?

– - Дал, конечно. А она так зыркнула этим глазом своим, нехорошо, сразу видно, порчу навела.

– - С чего бы ей творить зло, если вы ей дали все, чего она желала?-- Кристиан выпрямился и потер переносицу. Этот разговор начинал ему порядком надоедать. Но неутомимый сосед продолжал вкрадчиво шептать.

– - Она ведьма, это ж каждому понятно! С ними же как: сделаешь им плохо -- проклянут, сделаешь добро -- все равно что-нибудь испортят. Сущность у них такая...

Фэй широко зевнул.

– - У вас штанина горит,-- вдруг сказал он.

– - Что?
– - не понял голос.
– - Что горит?

Из-за изгороди потянуло паленым, и некто на дороге испуганно вскрикнул.

– - Штанина,-- повторил Фэй, щелчком отослал окурок за стену плюща и неторопливо направился к дому. Его ждала очередная кружка горячего синего чая.

Следующий день начался с долгого дождя, смешанного с хлопьями снега. Тонкие ленты дорог в полях совсем раскисли, и, когда Кристиан добрался из Больших Кедров в Лишаи, настало обеденное время.

Немногочисленные дома деревеньки выглядели понуро, окруженные голыми, по-зимнему черными деревьями и белыми островками обледенелого снега. Но сад вокруг дома номер 3 оставался неизменно цветущим, без малейшего намека на зимнюю стужу. Фэй нашел старую ведьму на лужайке перед домом; с невесть откуда взявшейся силой она выволокла из дома пузатый чугунный котел и разожгла под ним огонь. Хоть Саймон и скрылся в неизвестном направлении, мадам Морий не сдавалась. Ее наполняла уверенность, что блудный внук не покидал пределов участка, а для таких случаев у нее как раз имелось заклинание.

Пара строк в толстом талмуде немного стерлась, но мадам Морий, как опытная ведьма, быстро набросала на клочке бумаги экспромт и неумолимо продолжала приготовления. Костер разгорался, жадно пожирая сухую листву, и вода в котле пошла пузырями.

– - Корень полыни,-- приговаривала она, раскладывая на земле по углам сада связки трав и другие странные предметы,-- крысиный хвост, ослиная шерсть, да щепотка соли. Ее всегда добавляют, всюду, куда ни плюнь...

Она с трудом разогнулась, смахнула со лба прядь седых волос и пристально посмотрела на стоявшего неподалеку юношу.

– - Ты же во мне не сомневаешься?
– - угрожающе уточнила она.

– - Нет, совсем нет, мадам Морий!-- отозвался Кристиан уже из-за окружавшей сад стены плюща.-- Продолжайте, прошу вас!

Он стоял на размытых колдобинах сельской дороги совсем недолго. Из-за живой изгороди донеслось бормотание, пару раз котел зашипел, затем участок озарила яркая вспышка. Подобно молнии, она ослепила Фэя и тут же исчезла, погрузив сад в серость дня.

Кристиан перестал зябко ежиться, выбросил сигарету в заросшую ивой канаву и скрылся за калиткой.

Вскоре он вышел из похожего на курятник дома и, пробравшись мимо шипевших цветов, отчетливо крикнул:

– - Саймон! Саймон, твоей бабушке очень плохо!

Когда он вернулся в душную комнатушку, у изголовья кровати мадам Морий уже сидела большая серая крыса. Старая ведьма лежала навзничь на скособоченной кушетке и громко охала, по очереди хватаясь за все части своего скрюченного подагрой тела.

– - В таком виде ты точно не сможешь за мной ухаживать.-- Она криво усмехнулась и погладила грызуна по лоснящейся спине. Тот пошевелил усами и горестно накрыл мордочку когтистыми лапами.