– - Зачем столько пить, если наутро на работу?
– - с укоризной отметил Кристиан, нагнав напарника.

– - Я не сплю уже пятую ночь.-- Понюхав содержимое кружки, Лис сделал большой глоток. Судя по цвету, внутри плескалось кофе, но сколько этому кофе было дней, Фэй даже боялся предположить. Напитки и покусанные останки бутербродов могли жить в комнате Лиса месяцами, покрываясь тонким слоем пыли.

– - Так прогони эту даму домой и выспись наконец.

– - Ублюдок сведет меня в могилу,-- продолжил бубнить Лис, не обратив на совет напарника ни малейшего внимания.-- Знаешь, сначала я планировал напугать его. Как с Буччо, заставить его выдать себя, вывести на чистую воду, понимаешь?

Кристиан кивнул, начиная догадываться, кто стоял на пути напарника к кровати.

– - А потом он начал нести бред про бегемотов...

– - Бегемотов?
– - удивленно переспросил Фэй. Дело приобретало весьма неожиданный поворот.

В своем променаде они достигли стола секретаря с высившимися аккуратными стопками бумаг, и Лис умолк, угрюмо прихлебывая кофе. Из-за документов показался длинный нос господина Шороха, и их проводил не менее угрюмый, красноокий и подозрительный взгляд. Казалось, еще немного, и между охотником и секретарем зашипят искры.

Отойдя на безопасное расстояние, Лис изможденно привалился к стене и уткнулся затылком точнехонько в центр намалеванного, до неприличия алого мака. Удостоверившись, что их никто не слышит, он продолжил:

– - А теперь я даже не знаю, что делать. Он точно не в себе.-- Лис толкнул Кристиана в бок и кивнул в сторону возившегося секретаря.-- Смотри, чем-то виски трет.

На мгновение секретарь исчез под столом, затем распрямился и, заметив проходящую мимо даму, неожиданно улыбнулся. Дама на свое счастье не обратила на улыбку внимания.

– - Мне показалось, или его зубы зеленого цвета?
– - пробормотал Лис, инстинктивно подавшись назад.

– - Теперь понятно, почему он никогда не улыбается. Но ведь раньше Шорох был более адекватным...

Охотник покачал головой.

– - Теперь с каждым днем его крыша съезжает все дальше. Ты бы слышал, как он рассказывает про свои галлюцинации. Про бегемотов, летающих мимо его окна на метле. Будто так и должно быть, бегемоты везде летают, и только я один чего-то не понимаю.

– - Иди, отдохни,-- решил Кристиан. Он потрепал друга по плечу и сам удивился проснувшемуся благородству.
– - Шорох никуда не денется. А я пойду с тобой и расскажу о новых похождениях лучшей в мире крестной феи!

Он горделиво подбоченился, откинул прядь волос за плечо и предпочел пропустить мимо ушей расстроенный вздох Лиса. Фэй был весьма доволен собой.

У Лиса отчаянно раскалывалась голова. Ему пришлось выслушать множество приукрашенных до невозможности историй: как Кристиан хитро и ловко управился со всеми подопечными, как тонко он прочувствовал желания клиентов. На радостях Фэй даже пообещал заняться последним подозреваемым из их списка, курьером ("ты слишком слаб, и я не могу тебе отказать", именно так он сказал), и вознамерился навестить того уже вечером. Кристиан прямо-таки светился довольством и энергией, будто приехал не с рабочей командировки, а с курорта на побережье.

Все эти рассказы Фэя о собственном величии могли кого угодно свести в могилу, поэтому Лис поспешил от него отделаться и вернулся на старый пост: в квартиру господина Шороха.

Ему пришлось долго стучать, прежде чем дверь распахнулась, и изнутри на него с ненавистью воззрился секретарь. Его долговязую фигуру укутывал все тот же черный халат, в котором Мразич Шорох походил на утянутый поясом скелет.

Секретарь посторонился, и Лис смело шагнул в холодный сумрак его квартиры. Дверь хлопнула, отрезав последние лучи света, отчего юноша невольно положил ладонь на рукоять ножа.

– - Что это у вас так темно, господин Шорох?
– - поинтересовался он. Высокая тень секретаря скользнула мимо него в гостиную, где мгновения спустя зашуршали мягкие подушки дивана.

– - Вообще-то уже поздно, и я собирался спать. У вас есть хоть какие-то грани приличия, молодой человек?

– - Не так много,-- ответил Лис и прошествовал в наполненную серыми ночными тенями комнату. Одиннадцать часов вечера и правда казались не лучшим временем для визита, но, честно говоря, ему было плевать. Он заглянул в приоткрытую дверь спальни. Посреди ее стерильно-белых стен темнела укрытая покрывалом пустая кровать.