Что-то снова ударило Илью в плечо и соскользнуло на землю. Он наклонился поднять снаряд и секунду спустя с изумлением уставился на внушительных размеров птичье перо.

– Это еще что такое? –обернулся он к Яну. И обнаружил, что конквестор уже плотно вжался спиной в насыпь и обеими руками держал над головой щит.

– Стимфалийские птицы, – пояснил Ян, когда Илья пристроился рядом.

Теперь в воздухе отчетливо слышался резкий свист пикирующих на землю перьев, и греки, сбиваясь в группы, торопливо формировали импровизированный панцирь из сомкнутых над головами щитов. Илья не мог оглядеть всю панораму, но даже в пределах его видимости на земле корчилось человек пять-шесть, и тела их были утыканы перьями.

– Я думал, это миф…

– Миф – это то, что у них клювы, когти и перья медные. А всё остальное – правда. Перья у них, сам видишь, крепкие; насмерть, конечно, не убьют, но если в тебя попадет с десяток, ты вполне можешь успеть истечь кровью, прежде чем их из тебя извлекут и перебинтуют раны.

– А откуда они взялись?

– Троянцы послали.

– Они что – их разводят?

– Ну, можно и так сказать. Видишь ли, этих птичек совсем недавно, лет так, может, пятьдесят-шестьдесят назад из Аркадии успешно изгнал Геракл. Я, правда, не верю, что он смог справиться с этими милыми пташками в одиночку, и полагаю, что аркадийцы как-то сами их прогнали. Вполне возможно, при непосредственном участии Геракла, не зря ж ему приписывают этот подвиг. Как они это сделали – меня не спрашивай, понятия не имею, – предупредил Ян вопрос Ильи.

– Да я не о том, я о Геракле хотел спросить. Он что – незадолго до Троянской войны жил? Я почему-то думал, что намного раньше.

– Да, незадолго. Ты уже встречал Тлеполема? Предводителя родосцев? Такой голубоглазый седой великан с наглым прищуром. К твоему сведению, это сын Геракла. И, кстати, нынешний правитель Трои Приам в юности побывал у Геракла в плену.

– Серьезно?

– Вполне. Мифы ты невнимательно читал, Илья, а там, между прочим, много полезного. Папаша Приама, Лаомедонт, озадачился возведением неприступных стен города и созвал на эти работы всех, кого мог. Награду пообещал, видимо, значительную, раз сам Геракл согласился помочь стройке. А как пришло время выдавать зарплату, Лаомедонт её зажал. Геракл, не долго думая, жадного царя прикончил, а сыночка его, Приама, забрал в плен. В итоге троянцы выкупили-таки молодого престолонаследника, переплатив во много раз обещанный Лаомедонтом гонорар. Вот так экономия царя вышла Трое боком, – с улыбкой закончил Ян вольное изложение легенды.

Илья, тем временем, попытался осторожно выглянуть из-под щита и тут же отдернул голову, а совсем рядом с ним в песок глубоко вонзилось птичье перо – темно-серое, с зеленоватым отливом, длиной с полруки взрослого человека

– Пока они не улетят, лучше не высовываться.

– Да я уж понял. Кстати, ты рассказ про птичек так и не закончил – что с ними случилось дальше?

– Ах, да, птички. Птички перелетели на ПМЖ куда-то ближе к Черному морю. В районе Трои они появлялись регулярно, вроде как сезонная миграция, и кому-то пришла в голову замечательная идея изловить как можно больше стимфалийских птиц и устроить из них летучий отряд. Полагаю, рассуждали, что убить, может, и не убьют, но беспорядок в ряды противника своими перьями точно внесут. Как троянцы их дрессируют – ума не приложу, но знаю только, что после налета птицы и впрямь возвращаются в Трою. Может, это объясняется тем, что стимфалийские птицы – это священные птицы Ареса, а в Троянской войне, как ты знаешь, Арес за троянцев.

– Арес, да? – скептически переспросил Илья.

– Илья, – с мягкой усмешкой покачал головой Ян, – я уже не раз говорил, что в мифах далеко не так много сказочных выдумок, как это принято считать. Не хочешь верить мифам – ну, так верь хотя бы собственным глазам. Да, стимфалийские птицы – это миф. Но ведь ты их сейчас видишь. Они действительно существуют в этом времени, как существуют циклопы и кентавры. А раз есть они, то я допускаю, что есть в этом времени и какие-то вполне реальные неизвестные нам силы, которых мы в нашем времени знаем как греческих богов.

– Ну, циклопы – это я еще понимаю, какие-нибудь генетические отклонения, – упорствовал в своем атеизме Илья. – У нас такие и сейчас рождаются, просто они нежизнеспособны. Но кентавры? Да быть того не может!

– Может – не может, но в лагере найдется немало людей, которые расскажут тебе, что лично с ними встречались.

– Может, врут?

– Не думаю.

– Почему?

– Потому что я сам их видел. Правда, не в этом проходе, а лет так за двести до Троянской войны, где-то в Фессалии. Точнее не скажу, потому что тот проход был нестабильным и, похоже, совсем закрылся.

– Ничего себе! – покачал головой Илья. – А как они выглядели?

– Ну, если я сообщу, что наполовину конь, а наполовину человек – это будет полностью соответствовать истине, но ведь ни капли не поможет тебе представить реальную картину, правда? – усмехнулся Ян. Выглянул из-под щита и сообщил: – Обратно улетают. Пошли отсюда, скоро троянцы пойдут в атаку.

И впрямь, темная масса троянского войска медленно перемещалась от стен города к лагерю. Греки торопливо подтягивались к незаконченной насыпи и пытались создать подобие строя. К счастью, грядущая битва не имела к Илье никакого отношения – мирмидоны сегодня не сражаются за Агамемнона.

Агамемнон! Взбудораженный встречей с легендарными стимфалийскими птицами, Илья только сейчас вспомнил, что вообще-то шёл на выручку Брисейде.

– Ян, ты не знаешь, где сейчас Агамемнон?

– Зачем?

– Он Брисейду забрал.

– И ты идешь требовать ее обратно?

– Вроде того…

На секунду Ян нахмурился, а потом нехотя, с сомнением, но всё-таки кивнул:

– Ну, да, Ахилл не потерпел бы, что его собственность вот так запросто забрали. Сходи. Только не особо упирайся – он же все равно её тебе не отдаст.