– Это естественно, – нахмурился я. – Он же собирался взять меня в ученики и просто обязан был изучить все имеющиеся материалы. Что в этом необычного?

– Ничего. Кроме того, что ректор во время вашего разговора снял слепок с твоей ауры, а затем задумал его сравнить со слепком ауры твоего так называемого наставника – мастера Лиуроя.

Я непонимающе моргнул.

– При чем тут Лиурой?

– Не знаю! – с нажимом ответил таракан. – Но почемуто слепок его ауры оказался в тот день у ректора на столе вместе с твоим. И, судя по тому, о чем он говорил с Воргом, разговор об этом типе у них уже был и остался на тот момент незаконченным. Тебя это не настораживает?

Я ненадолго задумался, а потом качнул головой.

– Пока нет, несмотря на то, что ауры у нас с Лиуроем удивительно похожи. Сам не поверил, когда увидел в зеркале. Но этого, к сожалению, никак не спрячешь.

– Верно, – ворчливо согласился таракан. – Как не спрячешь и тот факт, что вы ОБА имеете талант к определенным видам магии: целительству, например, магии порталов, ментальной магии. Вернее, это у меня был такой талант, и ты его, можно сказать, унаследовал. А Лиурой… ну, мы с тобой не так хорошо его знаем, однако даже с учетом того, что он перед тобой не откровенничал, я склонен согласиться, что уже по структуре аур можно заподозрить в нем определенные способности именно к ментальной магии.

Я припомнил вздорного, невоздержанного на язык «светлого», который с некоторых пор считался моим наставником, и с сомнением посмотрел на учителя.

– А ты уверен? Я както не заметил в нем никаких отклонений. И готов кому угодно подтвердить, что Лиурой – кто угодно, но только не ментальный маг.

– Я тоже так себе сказал, когда услышал этот разговор, – фыркнул таракан. – Потому что видел Лиуроя вблизи и до недавнего времени был готов поклясться, что по той ауре, которую он позволяет видеть окружающим, этого действительно не скажешь. Но слепки врать не будут: он просто ОБЯЗАН иметь такой дар. Точно так же, как и ты.

Я снова задумался, но четкой связи с нынешними событиями не увидел и решил не спорить.

– Хорошо. Может, в чемто ты и прав. И что с того?

– А то, что Умдобр СИЛЬНО удивился, когда узнал, что у личного мага его сиятельства графа Экхимоса есть такие редкие способности! Да так искренне, что даже я уверен, что он не играл.

Вот тогда я озадачился по полной программе.

– Погоди… но ведь, когда у мага открывается дар, все его стороны так или иначе становятся хорошо видными. Слабые или сильные, скрытые или явные… тот, кто впервые его откроет, на какоето время получит полную информацию о способностях адепта, потому что спрятать ее от опытного мастера или мэтра у необученного сопляка не получится.

– Конечно, – согласился Нич. – Эти записи тут же заносятся в Реестр магов и остаются там навсегда. Так что учителя, встречая нового адепта, СРАЗУ получают всю необходимую информацию. Если не все, то как минимум ректор. И дальше эта информация идет с магом по жизни, и от нее так просто не избавишься. Но видишь ли, в чем дело… я абсолютно уверен в том, что Фалькус прежде даже понятия не имел, что известный тебе «светлый» обладает ментальной магией. И в Реестре магов этой информации тоже не было. Никогда. И когда ректор это понял, посмотрев на ваши слепки и сверив записи в документах Лиуроя, то это несовпадение заставило его… обеспокоиться. Причем, если бы ты видел их так же близко, как я, то сделал бы точно такой же вывод, как и он: Лиурой действительно – ментальный маг, но при этом он какимто образом утаил ото всех свои способности. Еще тогда, когда толькотолько поступал в Академию.

Я тут же помрачнел.

– Но тогда это значит, что информация в Реестре недостоверная. И чтото ктото из преподавателей или же достаточно высокопоставленных магов… а регистрируют нового адепта всегда двое… зачемто солгали под присягой. И, вполне возможно, что не единожды.

– Заговор? – предположил Нич, хищно щелкнув жвалами. – Подстава? Какаято игра? Разногласия в Совете? Может, кто подбирал себе сторонник из числа молодых и одаренных дураков, которым требовалась поддержка сверху?

– Не знаю, – честно признался я. – Гадать тут можно до бесконечности. Но я не понимаю, как Лиурой мог это скрыть, если перед поступлением в Академию с каждого адепта снимается слепок ауры?!

– У меня есть только одно объяснение: ему ктото помог.

– Да, но зачем?!

– Понятия не имею. И мы, скорее всего, еще долго этого не узнаем, потому что в Реестр просто так залезть нам с тобой не дадут и на имена подписавшихся под записями на Лиуроя посмотреть на позволят. Но меня пока больше интересует другое: откуда у ректора была наготове картинка со слепком его ауры? Просто так он же не хранил ее у себя под носом, время от времени с трепетом вспоминая нашего с тобой «светлого» друга, который, возможно, учился тут еще до того, как Фалькус занял пост ректора? Выходит, они когдато сталкивались, и он уже тогда ктото заподозрил? Возможно, составил разговор на эту тему с Воргом… он же специалист по аурам… и попросил выяснить, бывает ли такое в принципе. Потом ему вдруг попался на глаза ты со своим вызывающим поведением и прямотаки бешеным стремлением проникнуть в его в кабинет. Он увидел твою ауру, понял, что она ему почемуто знакома, затем поднял документы и начал копать…

Я поморщился.

– Слишком скользко, Нич. Одни догадки и ни одного факта.

– Согласен, это – лишь предположение. Но совпадений, на мой взгляд, многовато. Да и тот факт, что ктото незаметно вырастил полноценного ментального мага прямо под носом у ректора и, вероятно, Совета, о чемто да говорит?

– Если ты прав в отношении Лиуроя, то это говорит о многом…

– Я уверен, что прав, – буркнул Нич, насупливаясь. – Поэтому задержался в кабинете допоздна, сверяя ваши слепки, и не успел закончить со следилками. Когда ректор начал собираться, а я сообразил, что не сделал все, что хотел, то сперва решил – обожду до утра. Ничего страшного. Закончу с ними, потом посплю. Все равно ктонибудь должен был зайти и выпустить меня оттуда. Вот только утром ректор вернулся не один, а с Рухом. Причем поздно. Всегото с час назад, так что я не по своей воле так долго не мог тебя предупредить.