Признаться, я тоже психанула. Но орать на него в такой позе - всё, что могла. Только выглядело бы это очень нелепо.

Он неправ.

Очень и очень неправ.

Что же, когда он успокоится…

Рамон Эльвильяр вообще, в принципе на это же способен, правда?

183.

Привёз он меня ко мне домой. И то ладно. Да уж, мой Ромка совсем едет крышей. То, что случилось, сильно выбило его из колеи, вижу. Но не прощаю. Мне теперь всегда жить под его капризами?

Он отнёс меня в спальню, на кровать, сбросил, наклонился и поцеловал - конечно. Ссора. Это его заводит.

На этот раз я ему не ответила. Возможно, впервые.

– Даш, что такое?
– тихо и с лёгким опасением.

– Ром, я тебе совсем кукла?

– Куколка, - улыбнулся он, обнимая.

– Очень жаль. Это же отношения отца и дочурки - одеваешь меня, причёсываешь, кормишь, запрещаешь водиться с плохими девочками… Дочки не спят с папами.

– Даш, я люблю тебя.

– Я должна растаять в лужицу?

– Серьёзно. Я хочу тебя защитить.

– Мои друзья тоже. Они, между прочим, безопасней тебя, если брать в общем. Ты должен извиниться перед Егором.

Роман согласно кивнул:

– Хорошо.

– Не потому, что я сержусь, или Андрей, а потому, что ты был не прав по отношению к нему.

Он мягко ответил:

– Я понимаю.

Всё. Сделал, как хотел, теперь доволен, успокоился.

Мужчина.

– Ты ничего не знаешь про нас.

– Даша, достаточно того, что это - твои друзья. Я же говорил только про Лану. Первая попытка похищения - она может быть и из-за меня, но я что-то сомневаюсь. Потом, когда я во всё это тесно влез из-за Ланы - тогда они уже заинтересовались мной. Понимаешь, со времени возвращения Ложи следили за мной, но потом, постепенно, перестали. Убедились, что я на них внимания не обращаю, что сам по себе.

– И никто не захотел отомстить?
– в доброту и всепрощение мистиков не очень верится.

– Ещё как захотел. Первые годы наперебой гонялись и убивали. Потом, наконец, поняли, что это не сильно результативно, - он засмеялся.
– А я их не трогал, и меня оставили в покое.

– А Лана?

– С Ланой мы встречались иногда, даже чаще, чем с Андреем. Тот лет пятьдесят уже как прячется. Она сразу взяла меня в оборот, как я появился. В смысле - к ногам, принеси, фас. Но в аду я много чего переосознал, если можно так сказать по-русски. Да ещё и узнал потом, что охотников присылали за ней, а не за мной, главным образом.

Получив отпор, наша несравненная ушла в глухие обиды. Да, я думал, что люблю её - просто это единственный человек, судьбой которого я озаботился.

– Это было видно в вашем общении, - вспомнила я. Всё-таки да. У них особые отношения.

– Дашк, я бы не пережил ад так легко, если бы любил. Любовь - это уязвимость, которую можно использовать.

Он перекатился на меня, придавив своим весом. Вытянул мои руки вверх, удерживая запястья и прошептал на ушко:

– Теперь я знаю, что такое любовь, моя куколка. Мне есть с чем сравнивать.

Милый, это так здорово - быть с тобой. И так возбуждает тяжесть твоего тела, твой запах, твой шёпот, странные силы, бурлящие у тебя под кожей…

Но мы поссорились, ты не забыл?

Отвернулась от него, напряглась, не поддаваясь ласкам.

– А теперь, когда Лана потеряла надежду быть с тобой - это же так, да? Она обратит внимание на Андрея? Может, она станет поспокойней?

Роман со вздохом отпустил меня и лёг рядом:

– Дашенька… Если ты думаешь, что твоя горе-подруга бегала за мной и потому Дюфо даже не смотрел на неё - ты не так всё поняла. Всё наоборот. Сначала у него хватало женщин. Одна даже два столетия слала ему письма… ‘Dom, ma cherie’ и всё такое.

– Дом?

– Это его второе имя, Доминик. Мило, правда? Но из-за аскетичного способа развития сил его влечение к дамам угасло. Сначала Лана была ему не нужна - она не всегда была роковой женщиной. Мелкая, но живая девчонка - он, конечно, о ней заботился. Он и обо мне заботился - поначалу. Глубокая душа!

– Широкая душа ты хотел сказать?
– поправила я.

– Ну да. Она-то в него была влюблена, но даже не надеялась на взаимность. Особенно когда приворотная трава её не сработала.

– Не сработала?

– Я умер - он на неё внимания не обращал. Я вернулся - он ей в спину вздыхал. Так что не знаю. Но зачем ей платоническая любовь? Теперь, может, разберутся - если ещё не поздно. Дашенька, давай перейдём к сексу, а?

– Отвали от меня, Эльвильяр. Сажай обратно на цепь и насилуй под гипнозом. Ты же этого хочешь?

– Нет, куколка, не этого, - он стал поглаживать моё бедро. Попробовала задержать его руку - куда там!

– Рамон, отвали. Серьёзно.
– Во мне проснулась злость.
– Ты сделал из меня игрушку, и мне это не нравится.