Через месяц я предупредила Дениса, что хочу прогуляться в городе с Анютой. Он молча кивнул и оставил деньги на такси. Проводив его, я переделала все домашние дела, нарядила дочку в красивое платьице и вызвала машину.

Приехав домой, я как обычно открыла дверь и позвала друга. Миша торопливо вышел в коридор, но, увидев у меня на руках ребенка, остановился как вкопанный.

– Анечка, - я взяла дочку за руку, - смотри, это мамин друг, Ми-и-иша.

Анюта пролепетала в ответ что-то, отдаленно напоминающее имя моего друга. Мишка все так же молча стоял и сверлил нас глазами. Да что с ним такое? Я ничего не могла понять.

– Миш…. Вот. Это моя дочь.

– Зачем ты принесла ее?

– Я хотела, чтоб вы познакомились…. – Почему я чувствую себя виноватой? Словно, родив ребенка, я провинилась перед ним. И почему он так себя ведет?

– А меня ты спросила, хочу я знакомиться с ней?

– Да что с тобой такое, Миш? Это же ребенок! Это моя дочь! Ты что, не понимаешь?

– Это с тобой что-то происходит, Жанна, причем, уже довольно давно.

– Ты о чем?- Мне не нравился его тон, и я начинала злиться.

– О тебе, обо мне, о нас,- он тоже повысил голос.

– А что с нами не так?

– Все не так! Позволь спросить, ты меня стыдишься? Что, рылом не вышел, раз родители не из интеллигентов? Долго ты еще собираешься меня прятать?
– Мишка завелся, я еще никогда не видела его таким. По крайней мере, в отношении себя. Да, я знала, что жизнь его не баловала, а он в ответ отрастил шипы, никого не подпуская слишком близко. Он ершился и огрызался на мир, который не желал его принять, отвергая жалость и презрение. Он набивал шишки себе, не забывая, впрочем, щедро раздавать их и окружающим. А теперь я на себе испытывала эту его другую сторону.

– Может, мне пора познакомиться с твоим мужем?

– Миша, мне кажется…

– Когда я был тебе нужен, я всегда был рядом. Но теперь у тебя ведь все хорошо, и необходимость в верном друге отпала, да? Ты прячешь меня, как какой-то постыдный секрет, я чувствую себя сумасшедшим дядюшкой из оперетты, которого все скрывают… Постой, я перепутал, это же ты у нас сумасшедшая, - он уже не выбирал выражений и бил по больному, разрывая все ниточки, которые нас связывали. Я молчала, горечь и обида постепенно заполняли меня. Анечка притихла у меня на руках и теперь с интересом поглядывала вокруг себя, изучая незнакомую обстановку. А Миша продолжал:

– Ты хоть раз подумала с моих чувствах, устраивает ли меня роль твоего незаметного верного друга, готового примчаться по первому свистку? Я был для тебя подругой, другом, жилеткой, твоей комнатной собачкой, а что теперь? Ты даже не удосужилась сообщить мне, что выходишь замуж, я уже не говорю о приглашении. А если бы я не увидел тебя с пузом, то и не узнал бы о мини-Жанне.

– Об Анечке!

– Не важно! Точнее, я тебе не важен, - закончил он совершенно спокойным голосом.

– Не говори так, пожалуйста.

– Почему? Ведь это правда. Мне надоело, Жанна, я устал от всего этого. Ухожу, ты теперь сама по себе, - он пошел в сторону прихожей, - но мы еще увидимся, я не прощаюсь.

Я так и осталась стоять посреди комнаты с Анечкой на руках. Вот хлопнула входная дверь. Все. Конец.

Я поняла, что навсегда потеряла единственного друга и приобрела… А кого, кстати, я приобрела?

*

Прошло полгода, в течение которых я больше не пыталась увидеться с другом. Я никак не могла забыть его жестокие слова, и, в то же время, мне очень его не хватало. Анечка подрастала. Ей исполнилось два годика. Они с Денисом стали очень близки. А я с каждым днем все больше замыкалась в себе. Дурной сон, в который превращалась моя жизнь, не кончался. Я никак не могла проснуться. Дни превратились в череду отрывочных и странных эпизодов моей жизни. Меня уже ничего не радовало. Я изо всех сил притворялась хорошей женой и матерью.

По ночам мне снились кошмары. А днем меня терзали страхи за ребенка, которые становились все более навязчивыми по мере ее взросления.

Скоро Аня пойдет в садик. Как к ней будут относиться другие дети? А воспитатели? Бабушка рассказывала мне, что ее подруга однажды пришла за ребенком раньше времени и успела увидеть, как его обижала нянечка. А воспитатель все видела но не вмешалась.

Но это не самое страшное. А вдруг она там чем-нибудь отравится, а вдруг выйдет за калитку на прогулке и…. Нет! Я не должна об этом думать! Не должна!

Однажды я попыталась рассказать мужу о своих страхах. О том, что творится в моей голове. Мне больше не с кем было поговорить. Я думала, он успокоит меня, я так нуждалась в утешении, чтобы кто-нибудь выслушал и убедил, что все будет хорошо. Но Денис рассердился и сказал, что я не должна думать о плохом. С тех пор я больше ничего ему не рассказывала.

Однажды днем Аня раскапризничалась без повода. Я пыталась успокоить ее. Но она требовала, чтоб я сидела с ней перед телевизором и смотрела детский канал. А я хотела пойти в спальню и лечь в кровать. И полежать немного. Погрустить и подумать. Но она плакала, кричала и звала меня. Зачем? Ну, зачем ей это было нужно? И тогда я закричала на нее. Я кричала: «Что тебе от меня нужно? Замолчи, пожалуйста, замолчи!» Я замахнулась на нее. Я хотела ее ударить! Я почувствовала злость, ярость! Это чувство испугало меня. Это ведь ребенок. Мой ребенок. Моя дочка всего лишь хотела побыть со мной, а я…. Я напугала ее.